Донна Тартт - Щегол

— Каких?

Борис замер, потянувшись за бокалом. Он быстро глянул на пол, и только тут я заметил, что возле стула у него лежит сумка.

Борис насмешливо прикусил большой палец:

— Валяй, смотри.

Слова так и повисли над испорченным завтраком. Искаженные отражения в куполообразной крышке на серебряном блюде.

Я поднял сумку, встал; когда я направился к двери, улыбка у него увяла.

— Подожди! — сказал он.

— Чего подождать?

— Что, открывать не будешь?

— Слушай… — Я слишком хорошо себя знал: затягивать с этим не стоило, я не могу дважды попасться на одну и ту же…

— Ты чего делаешь? Куда собрался?

— Отнесу сумку вниз. Пусть в сейф положат.

Я не знал даже, есть ли у них там сейф, но не хотел, чтоб картина находилась рядом со мной — с чужими людьми, в чулане она будет в большей безопасности. Еще я собирался позвонить в полицию — сразу же, как Борис уйдет, его во все это втягивать не стоило.

— Ты туда даже не заглянул! Даже не знаешь, что там!

— Принято к сведению.

— Это ты вообще о чем щас?

— Может, мне и не надо знать, что там внутри.

— Ах, не надо? А может, надо. Это не то, что ты думаешь, — прибавил он с легким самодовольством.

— Не то?

— Не то.

— А откуда ты знаешь, что я думаю?

— Да, конечно, я знаю, что ты думаешь! И ты ошибаешься! Прости. Но, — он вскинул руки, — там кое-что гораздо, гораздо лучше.

— Лучше, чем?..

— Да.

— Что вообще может быть лучше?

— А вот так. Лучше-прелучше. Ты уж поверь. Открой, сам увидишь, — он кивком указал на сумку.

— Что это? — С полминуты я не мог ни слова вымолвить. Я вытащил из сумки один кирпичик сотенных — доллары, — потом еще один.

— Тут не все, — он поскреб в затылке. — Небольшая часть.

Я посмотрел на деньги, потом на него.

— Небольшая часть — чего?

— Ну, — он ухмыльнулся, — подумал, с наличкой я красивее выступлю.

Из соседней комнаты доносятся приглушенные комедийные голоса, отчетливые рулады закадрового смеха.

— Чтоб тебя получше удивить! И помни, это еще не все. Валюта США, тебе с ней домой проще будет возвращаться. Тут столько, сколько ты привез — ну, чуть побольше. По правде сказать, денег они еще не перевели — платеж пока не прошел. Но скоро заплатят, я надеюсь.

— Они? Кто не перевел денег? За что?

— Деньги мои. Собственно личные. Из сейфа у меня дома. Мы за ними в Антверпен заезжали. Так лучше ведь — чтоб ты их увидел, когда сумку откроешь, а что, нет? Рождественское утро! Хо-хо-хо! А потом их будет еще больше.

Я повертел в руках пачку денег, осмотрел ее: с одной стороны, с другой. Перетянута банковской лентой, на вид — будто только что из «Ситибанка».

— «Спасибо, Борис». «Ой, да ну что ты!», — иронично ответил он уже своим обычным голосом. — «Рад помочь!»

Пачки денег. Как с неба свалились. На ощупь похрустывают. Что-то во всем этом было — какой-то смысл, какие-то эмоции, но до меня они пока никак не доходили.

— Короче, как я уже сказал — тут только часть. От двух миллионов евро. А в долларах это гораздо, гораздо больше. Так что — с Рождеством тебя! Вот тебе мой подарок! Я могу открыть на твое имя счет в швейцарском банке, перевести туда остаток, сделать вклад на предъявителя, и тогда… Ты чего? — спросил он, чуть ли не отпрыгнув от меня, когда я засунул пачки денег обратно в сумку, застегнул ее и сунул ему. — Нет! Это твои деньги!

— Они мне не нужны.

— Ты, похоже, не понял ничего! Пожалуйста, дай я все объясню.

— Еще раз — мне они не нужны.

— Поттер, — он скрестил руки на груди и холодно на меня поглядел, так же, как тогда — в польском баре, — другой на моем месте вышел бы сейчас отсюда, улыбаясь во весь рот, и никогда бы не вернулся.

— Ну и почему же ты не уходишь?

— Я… — он окинул взглядом комнату, будто ища ответ, — я тебе скажу, почему! По старой дружбе. Хоть ты и обращаешься со мной как с преступником. И потому, что я хочу вернуть тебе должок…

— Какой должок?

— Чего?

— Ну какой? Объясни! Откуда, черт дери, взялись эти деньги? И что, мать твою, это меняет?

— Ну, слушай, не надо так сразу думать, что…

— Наплевать мне на эти деньги! — чуть ли не в голос орал я. — Картина — вот что важно! Где картина?

— Если ты помолчишь хоть секунду и перестанешь придумывать…

— Что это за деньги? Откуда они? Кто их тебе дал? Билл Гейтс? Санта-Клаус? Зубная фея?

— Прошу тебя, хватит. Ты прямо как твой отец — чуть что в позу становишься.

— Где картина? Что ты с ней сделал? У тебя ее нет больше, да? Обменял? Продал?