Рут Озеки - Моя рыба будет жить

Первое упоминание о трещине появилось в этих отчетах в записи от 3 апреля. Трещину обнаружили в боковой стене накопительного резервуара под реактором № 2, рядом с водозабором морской воды. В образцах морской воды, взятых в тридцати километрах от реакторов, были обнаружены высокие концентрации радиоактивного йода-131 и цезия-137, уровень загрязнения в тысячи раз превышает тот, что был до аварии. Накопительный резервуар извергал, как позднее писала «Нью-Йорк Таймс», реки высокорадиоактивной воды, которая поступала прямо в море.

4 апреля в ежедневных отчетах появилось сообщение, что TEPCO получила от японского правительства разрешение сбросить в Тихий океан 11 500 тонн загрязненной воды. Такое количество воды примерно равно содержимому пяти олимпийских бассейнов.

5 апреля отчет подтверждает, что сброс начался. Сброс продолжался пять дней.

Уровень радиации у загрязненной воды был примерно в сто раз выше допустимых норм, но Тихий океан глубок и широк, и в TEPCO не предвидели проблем. Судя по тем же отчетам, компания рассчитала, что представитель общества, ежедневно в течение года принимающий в пищу водоросли и морепродукты, добытые вблизи атомной станции, получит дополнительную дозу облучения 0,6 миллизиверт, что будет гораздо ниже уровня, опасного для здоровья человека. Последствий для рыбы компания не оценивала.

Информация во многом похожа на воду: трудно удержать, трудно не допустить утечек. TEPCO и японское правительство пытались придержать новости о расплавлении реактора, и хотя некоторое время им удавалось скрывать жизненно важную информацию об уровне радиации в регионах, прилегающих к станции, в конце концов, информация начала просачиваться. Японцы гордятся своим стоицизмом и незлобивостью, но постоянные попытки скрыть ошибки, непрерывная ложь и увертки пробудили какую-то глубинную ярость.

В средневековой Японии люди верили, что причиной землетрясений является рыба сом, живущая под островами.

Самые ранние легенды говорят, что моно-ию сакана , или «рыба, говорящая вещи», правит реками и озерами. Эта сверхъестественная рыба могла принимать человеческий облик, и если люди каким-то образом вредили ее водяному царству, она являлась и предупреждала о последствиях. И если обидчики к предупреждению не прислушивались, разгневанная моно-ию сакана насылала на них в наказание потоп или другое стихийное бедствие.

К середине девятнадцатого века моно-ию сакана эволюционировала в дзисин намазу , или Сома землетрясений, неимоверное китоподобное создание, которое, неистово трепыхаясь, заставляет землю трястись и дрожать. Единственное, что удерживает эту рыбу — огромный камень в руках бога Касимы, который обитает в святилище Касимы.

Сам камень носит название канамэ-иси , непереводимый японский термин, который означает что-то вроде «краеугольный камень», или «речной камень», или «магнит». Бог Касима обездвиживает рыбу с помощью канамэ-иси , придавливая им голову чудовища. Стоит Касиме задремать или отлучиться по делам, давление на голову сома ослабевает, и он начинает трепыхаться и биться, вызывая землетрясение.

Если вы посетите святилище Касимы, много вы не увидите, поскольку большая часть камня погребена под землей. Собственно святилище — это небольшой участок голой земли, огороженный и накрытый навесом, и из земли торчит округлая верхушка камня — небольшая, всего около двенадцати дюймов в диаметре — как макушка младенца, который вот-вот родится. Понять, насколько велика та часть камня, которую скрывает земля, невозможно. Только подумать, судьба Японских островов зиждется на предположении, что закопанный в землю и по большей части невидимый камень достаточно велик и увесист, чтобы удерживать рассерженного Сома землетрясений!

Сом землетрясений — не такой уж отрицательный персонаж, несмотря на все разрушения и беды, которые он способен причинить. У этой рыбы есть и благоприятные аспекты. Например, подвид Сома землетрясений, называемый йонаоси намазу , или Исправляющий мир сом, способен избавить страну от финансовой и политической коррупции, хорошенько ее встряхнув.

Вера в Исправляющего мир сома была особенно сильна в начале девятнадцатого века; это был период слабого, неэффективного правительства и сильного делового сословия, а кроме того, экстремальных погодных аномалий, гибнущих урожаев, голода, городских бунтов и массовых религиозных паломничеств, которые зачастую перерастали в массовое же насилие.