Рут Озеки - Моя рыба будет жить

Тем временем настала очередь Оливера.

— Антропологи будущего… — начал он, но тут его прервала Рут.

— Простите, — сказала она, — мне неловко менять тему, но кто-нибудь читает по-французски?

Она показала им тетрадь, и теперь все по очереди пытались читать, но без особого успеха.

— Вот вам и двуязычное образование, — сказала Мюриел. Она взглянула на часы, отложила очки для чтения и начала собираться. — Попробуй позвонить Бенуа.

Рут не знала, кто такой Бенуа.

— Бенуа ЛеБек, — сказала Мюриел. — Он на свалке работает. Квебекец, ходит к А, водит вилочный погрузчик…

— А?

— АА, — ответила Мюриел. — Но на этом острове ничего анонимного нет, так что они зовут это просто А. Его жена в школе работает, и я знаю, он много читает. Его родители были профессорами литературы.

Она потянулась за тюбиком Lion Brand, лежавшим рядом с покрытым моллюсками пакетом.

— Ты Калли уже звонила насчет этого? — спросила Мюриел, указывая на пакет, который уже начал источать характерный аромат, по мере того как желуди потихоньку дохли.

— Нет еще, — покаянно ответила Рут. Она собиралась, но в последнее время ей становилось все труднее снимать с телефона трубку. Ей больше не нравилось разговаривать с людьми в реальном времени.

— Ну, я тут случайно узнала, она только что вернулась из круиза и собирается пока побыть на острове. Я подумала, может, ты захочешь позвонить ей, пока эти ребята не сдохли еще сильнее.

Рут ощутила укол совести.

— Нам нужно было постараться сохранить их живыми? Я как-то не подумала…

Мюриел пожала плечами и встала.

— Наверно, это не имеет значения, но позвони ей в любом случае. Может, она что-то тебе подскажет. — Передумав, она оставила тюбик на столе и властно помахала рукой в его сторону.

— Это пусть лучше останется у вас, — сказала она, — с кураторской точки зрения, так сказать, лучше будет не разделять коллекцию.

Они вышли проводить ее до машины. Сегодня на Мюриел был видавший виды мужской кардиган поверх длинной юбки в сочетании с калошами. Рут смотрела, как она с трудом переносит свой вес, спускаясь со ступеньки на ступеньку, и думала об описанных Нао пожилых дамах в бане, о разнообразии их форм и размеров. Рут тоже ощущала свой возраст — в бедрах, в коленях. В Нью-Йорке она ходила повсюду пешком и никогда не ощущала недостатка в движении. Здесь, на острове, она перемещалась, как правило, за рулем. Она подумала о своем старом квартале в Ист-Виллидж, о кафе, ресторанах, книжных магазинах, о парке. Ее нью-йоркская жизнь до сих пор ощущалась так ярко и живо. Как Саннивэйл у Нао.

…в газиллионах миль в пространстве и времени, прекрасный, как Земля, с точки зрения космонавтов из глубокого космоса — нас с папой, живущих на космическом корабле, скитающихся в холодной черноте.

Было еще только четыре, но снаружи уже становилось темно. Дождь прекратился, но воздух до сих пор был прохладным и влажным. Они шагали по сырой траве. Оливер придержал для Мюриел дверцу машины, но тут вдруг его внимание привлекло внезапное движение над головой. Он взглянул и указал вверх:

— Смотрите!

На ветке большелистного клена, среди густых теней сидела одинокая ворона. Она была блестящая, черная, с характерной выпуклостью на лбу и толстым загнутым клювом.

— Странно как, — сказала Мюриел, — похоже на джунглевую ворону.

— Мне кажется, подвид, — сказал Оливер. — Corvus japonensis…

— …также называемая большеклювой вороной, — отозвалась Мюриел. — Очень, очень странно. Ты думаешь?..

— Ну да, — ответил Оливер. — Он просто возник в один прекрасный день. Я думаю, он приехал на дрейфующем мусоре.

— Заглянуть решил, — сказала Мюриел. Она знала об их отвращении к внезапным визитам и находила это забавным.

Ворона расправила крылья и скакнула вдоль по ветке.

— Откуда ты знаешь, что это «он»? — спросила Рут.

Оливер пожал плечами, будто вопрос был несущественным, но Мюриел кивнула.

— Хорошо подмечено, — сказала она. — «Он» может быть и «она». Бабушка Ворона, или Т’Этс, на языке слиаммонов. Она из магических предков, которые могли менять облик, превращаясь в животное или человека. Она спасла жизнь своей внучки, когда та забеременела и отец приказал племени бросить ее. Отец приказал ворону П’а погасить все костры, но Т’Этс спрятала тлеющий уголек в раковине для своей внучки и спасла девушке жизнь. Девушка родила семерых щенят, которые потом сбросили шкуру, превратились в людей и стали народом слиаммонов, но это уже совсем другая история.