Дина Рубина - Синдикат

Она закачалась, вытягивая брови кверху и лаская ладонями душу в области диафрагмы. «Псалмопевцы» подтягивали очень, надо отметить, профессионально. И в общем, надо признать, — довольно приятная мелодия, если не вслушиваться в текст.

— Ну! — весело изумился Изя, — Фира повсюду! Не было случая, чтоб не влезла в какую-нибудь тусовку.

— Да ты ж сам дал Сереге ее телефон, — заметил Яша, у которого неизвестно почему стало портиться настроение. Яше не нравилось это приятное заведение. Что-то его настораживало, но вот что — он не мог пока решить…

— Нет, не могу больше я этого слушать! — сказал он. — Пусть допоет без меня, — поднялся и вышел в соседний зал, уставленный игровыми автоматами. Но и сюда транслировали песню Фиры Ватник, причем к ее голосу присоединился чей-то густой баритон:

Яша повлекся подальше от мамы, стерегущей трепетный сон, — в главный зал, уставленный двухъярусными столами для покера и блэк-джека.

Здесь было уже прилично публики. Большинство столпилось вокруг стола с рулеткой. Странно, подумал Яша, а кто-то мне говорил, что рулетка сейчас непопулярна. Если б он напрягся, то вспомнил бы, что эти достовернейшие сведения услышал от собственных дочерей. Вообще-то он никогда не играл и осуждал эту, распространенную во все века человеческой истории, страсть.

Если тебе некуда деньги девать, — так считал Яша, — жертвуй на сирот, сука. При этом мысль о дочерях всегда вызывала у него спазм в горле. Его собственные дети были сиротами. Настоящими сиротками, вот кем они были. Не надо больше пить, решил Яша.

Игрануть, что ли, — подумал он, между прочим, и лениво пошел в кассу — покупать жетоны.

Сначала он поставил на красное и выиграл пятнадцать долларов. Потом стал играть на линиях один к десяти и выиграл три раза подряд. Потом опять поставил на красное, и проиграл пятьдесят.

Все, надо возвращаться, — подумал он, у меня мероприятие по сам… мин… дефекации… Подозвал официанта и опрокинул еще грамм пятьдесят бренди. И почему-то не ушел, а опять стал играть на цвета на основном поле — игра шла массовая. Вокруг сопели, теснились… Под локтем у Яши оказалась тарелка с креветками и пальцами он машицально взял одну, закинул в рот… Девушка-дилер вращала колесо однообразным механическим движением. Яша пытался понять — насколько зависит попадание шарика в ячейку от скорости вращения колеса, помноженной на скорость движения шарика, он хотел установить связь между точкой запускания шарика и ячейкой, в которую тот попадет. Словом, несколько раз подряд он безнадежно проигрывал. В зале стало очень душно, гудели голоса, дым от сигарет поднимался к потолку. Однообразно вертелась рулетка…

— Папа, — проговорил над его ухом голос Надьки, — по-моему, тебя крутят…

— Почему так думаешь, душа моя?.. — спросил он, не оборачиваясь.

— Ты заглотал наживку, тебя прикормили. Теперь будут крутить до полного опускания…

Он резко развернулся и уставился в ее веснушчатую физиономию беспризорника.

Испытывая непреодолимое желание прибить на месте ненаглядное дитя, он прошипел: — Что?! Здесь?! Здесь, в этой клоаке?! Паразитки! Паразитки проклятые, нас вышлют из-за ваших фокусов!.. — но она уже вильнула хвостом, как рыбка в аквариуме, уже высвистела из другого конца зала Янку и обе, как в синхронном плавании, проникая сквозь толщу толпы, выскользнули из зала… В ярости проследив их заплыв, Яша обернулся и вдруг увидел за столом напротив раскрасневшуюся, с огромным декольте в бордовом концертном платье, Фиру Ватник. Она напряженно вглядывалась в игру через плечо бледного Джеки Чаплина, Главного бухгалтера Синдиката.

— Джеки! — воскликнул Яша, забыв обо всем. Впоследствии он не раз пытался припомнить, — почему более всего в тот вечер его поразило присутствие в зале не Фиры Ватник, не собственных паршивок, а этого славного парня с дружественной улыбкой…

Джеки Чаплин вздрогнул и уставился на Яшу.

— Что ты тут делаешь?! — крикнул ему Яша на иврите через стол, через головы людей. Тот смешался, заулыбался и в гуле голосов неразборчиво пробормотал что-то, выбираясь из толпы…

Яша бросился почему-то за ним, словно это именно Джеки вытащил у него из кармана триста долларов за вечер… Но когда продрался сквозь толпу, то увидел только промельк серого пиджака в пролете лестницы, среди золоченых перил.