Дина Рубина - Синдикат

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В начале января я собиралась в командировку в Калининград. Меня давно приглашали выступить перед местной общиной, я предвкушала довольно приятную поездку и собиралась прикупить дешевого янтаря — надвигалась лавина дней рождений разных моих баб: подруг, сестры, врачей… Дня за два до отъезда в кабинет ко мне строевым шагом вошла Угроза Расстреловна Всех и командным тоном заявила:

— Вот что! Вы, я слышала, едете в Калининград? Нужно передать деньги в наше тамошнее отделение. Скажу откровенно: никому бы не доверила, потому что никому не верю, — не будем называть имен. Но вы, с вашей патологической бестолковостью к расчетам… Короче, с вами я готова передать деньги…

— Много? — недовольно осведомилась я.

— Да нет, пустяк. Тысяч сто пятьдесят… Ведь вы прямым едете, без пересадок?..

Не дожидаясь ответа, она отмаршировала прочь, и пять минут спустя из бухгалтерии мне принесли увесистый пакет… Все это было очень некстати, тем более что вчера Слава сказал:

— Ильинишна, вот какое дело, если вам невнапряг: там ведь, в тех Кенигсбергских краях, янтарь дешевше, чем у нас. Так не в службу, а в дружбу: дам я вам несколько таллеров, а вы уж своим женским чутьем выберите побрякушку — законной моей на юбилей…

Ну и, как обычно, Костян под завязку нагрузил меня литературой — я всегда в филиалы везла в подарок те книги, календари и прочие фенечки, которые мы издавали в нашем департаменте…

— …Калининград! — говорил Слава, по дороге на вокзал, — Это ж там могила Канта? Нашел где помереть… — он по привычке включил радио, которое немедленно затянуло:

— У меня отец в тех краях воевал, рассказывал всякие ужасы. Как немцы их из окопа несколько дней не выпускали… От жажды он чуть не умер, совсем уже загибался. Но тут рядом его товарища убило, и в упавшую каску крови натекло. Тогда отец каску-то поднял и одним залпом той крови и напился…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

…В отличном настроении я заняла свое хорошо запирающееся и отлично протопленное купе СВ, развесила шубку, попросила у проводницы чаю и расслабилась: наутро меня должны были встретить инструктора калининградского отделения Синдиката. Самым приятным было сознание, что меня никто не потревожит, — в последние месяцы я часто пересекала границы, без конца вступала в рискованные выяснения отношений с представителями этого рода войск и порядком устала от такой здоровой встряски организма…

Я переоделась в пижаму, и довольно долго, поджав ноги и опершись локтями на столик, сидела у окна, глядя в постепенно меркнущую белизну полей, проступающее в окне мое смутное лицо, позволив себе наконец вспоминать такой вот, почти забытый, зимний путь, проделанный когда-то мною в молодости — напрасно…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

папка rossia, файл azamat-rustam

«…спустя три дня могу, наконец, попытаться бегло, конспективно передать мои безумные приключения…

В самом деле, какого черта я решила, что в поезде, следующем через несколько стран, меня не побеспокоят пограничники, что мне не понадобится транзитная виза?! И до каких пор можно надеяться на военную точность синильного Рогова, который, похоже, и сам не знает — какое государство с каким граничит! После всего случившегося Яша говорит — если б Шая узнал о происшествии (а я не пишу докладную в департамент Бдительности, жалея старого дурака Гошу) — то он пустил бы Георга Рогге в расход выстрелом в затылок прямо во дворе детского садика. Я криво усмехаюсь этой шутке, но неизвестно, как восприняла бы я ее недавней морозной ночью, прыгая с подножки поезда в сугроб под конвоем пограничников на заснеженном глухом полустанке — вот, как в старых советских фильмах, гремя жестяным чайником, ныряют под составы и бегут на станцию за кипяточком…

Нет, все-таки надо по порядку…

Начать с того, что милая привычка проводников поездов всех постсоветских стран — посередь ночи открывать своим ключом купе — разбивается об инструктаж департамента Бдительности: всегда поднимать боковой предохранительный язычок на двери. Много раз я наблюдала, как, рванув на границе дверь купе и натолкнувшись на сопротивление штырька, они почему-то сатанеют от неожиданности и кричат: