Лия Флеминг - Дети зимы

Затем настало время поразить слух сквайра всем, чего он достиг за последний год. Джосс говорил про новую пристройку к Уинтергиллу, о племенных овцах и баранах, о залежах минералов на его землях. О том, что его каламитовую руду покупает по мере надобности фирма с Бонд-стрит для выплавки меди; ее перевозят по каналу из Гаргрейва в Лидс, оттуда в Лондон.

– Ни для кого не секрет, что я давно питаю самые возвышенные чувства к мисс Сюзанне Карр, – продолжал он со своим лучшим йоркширским произношением, добавив, что ему много лет хотелось сообщить об этом. – Прежде я считал себя недостойным ее внимания, но я надеюсь, что за последние годы я преодолел пропасть между нашим положением в обществе своими стараниями и честным предпринимательством.

– И теперь ты хочешь пнуть собаку, когда она заболела? – рявкнул старик.

– Вовсе нет, – возразил ему Джосс. – У меня это не мимолетное увлечение, а искреннее желание сделать мисс Сюзанну моей супругой и оказать ей почтение, которого она заслуживает. Мне больше никто не нужен, – заявил он со всей убежденностью, на какую был способен, но про себя сомневался, не зашел ли слишком далеко, а то ведь ему и на дверь могут показать.

– Молодой человек, мне нравится, когда парень знает, чего хочет. Но Сюзанна не из тех, с кем можно забавляться. Она все, что у меня осталось. У меня нет для нее богатого приданого, если тебя интересует именно это. – Эдвард Карр дернул за звонок, вызывая в комнату свою любимую дочь. Сердце Джосса бешено стучало в груди; он понимал, что в этом жесте – вся его надежда.

Она пришла, спокойно села, снова выслушала его соболезнования, не сказав ни слова. От переживаний Сюзанна сильно похудела и повзрослела, но в его глазах была прежней красавицей.

Она молча выслушала его робкое, с запинкой, предложение. Он попросил ее пройтись с ним по саду. Сюзанна кивнула и встала, смутившись; потом повела его в сад. Был разгар лета, каскады роз источали восхитительный аромат.

– Все это крайне неожиданно. Я не могу быстро принять решение. Боюсь, твой выбор весьма неудачный… Я совсем не знаю фермерской жизни и не умею работать.

– Я не прошу тебя быть служанкой.

– Мне надо все обдумать… но ты получишь ответ в конце месяца.

Дни медленно тянулись и складывались в недели, а ответа все не было. Джосс уже стал думать, что все его труды напрасны; что все это бесполезные, дорогостоящие и экстравагантные проявления его тщеславия.

Иногда, когда он корпел над счетами, пытаясь сбалансировать растущие траты, он откладывал в сторону ручку и со вздохом думал, что его возлюбленная не торопится под венец. Но тут же упрекал себя в черствости. Разве она не лишилась своего будущего, полагавшегося ей по праву? Слишком рано ждать от нее ясности духа. Тогда он утешался словами пастора: время – лучший лекарь. Конечно, естественно, что она колеблется. Если она согласится, ей нужно дать все ткани и мебель, сколько бы это ни стоило. Даже ее кровать и мебель придется перевезти из Банкуэлла в Уинтергилл или изготовить такие же, чтобы она чувствовала себя в привычной обстановке.

Доводя до конца свои строительные работы, он молился, чтобы все сделанное принесло свои плоды. А Сюзанна все не появлялась. Наконец, в один пасмурный день она прискакала верхом, одна, одетая в простой серый шерстяной редингот, с вуалью на шляпке.

Джосс работал во дворе, его голенища были покрыты коровьим навозом. При ее появлении он смутился и не мог поверить, что она приехала.

– Я приехала, чтобы навестить твою маму, – объявила Сюзанна, словно это было обычным делом.

– О-о, угу, – прохрипел он, понимая, что они не готовы к такому визиту.

Она удивленно поглядела на дом.

– Я едва узнаю ферму. Она так расширилась.

Джосс снял шапку и усмехнулся:

– Пойдем к фасаду дома, и ты увидишь, что мы там сделали. Конечно, не хватает советов леди… Мать, мисс Сюзанна приехала к тебе с визитом…

Его мать была невозмутима.

– Заходи, милая, и присаживайся. Чем мы обязаны такой чести? Ты хорошо себя чувствуешь? Последние месяцы выдались для тебя печальными.

Сюзанна наклонила голову.

– Я здесь, чтобы ответить на предложение. Если я стану женой фермера, мне надо научиться работать на кухне и в маслобойне. – Она улыбнулась, смутившись, и взглянула на Джосса. А его сердце разрывалось от любви; он понимал ее мужество, которое требовалось для такого шага.

Они поженились перед Рождеством. Джосс лопался от гордости, когда его невеста переступила порог его нового дома. В новом, импозантном холле он увидел свернутый в трубку лист, лежавший на столике красного дерева. Он понял, что это подарок, взял его в руки и с восторгом развернул под взглядами окруживших его гостей. Это был тот самый рисунок водопада Ганнерсайд Фосс.