Фэнни Флэгг - Стоя под радугой

– Мне надо домой, мама ждет, – сказал он. И начал спускаться.

Монро кричал вслед:

– Погоди, мы же еще не надули шары. Стой!

Но Бобби не слышал. Единственным звуком в ушах был бешеный стук сердца, а единственной мыслью – как можно быстрее попасть на землю, домой, где он будет нормального размера.

А Монро, брошенный в одиночестве, драпать не собирался. Не дождетесь. Раз уж он залез на такую высоту, пусть об этом узнают. К черту Бобби Смита, он сам надует шары. Вытащив шарик из кармана, стал надувать – и вдруг вспомнил. Подбежал к лестнице и заорал вниз:

– Бобби, погоди, нитки-то у тебя!

Поздно. Бобби уже на полпути к земле.

Добежав до дома, Бобби распахнул дверь, юркнул к себе в комнату и бросился на кровать. Анна Ли была на веранде. Заметив выражение его лица, она решила, что за братом кто-то гонится. Может, Лютер Григгз, здоровенный бугай, не упускавший шанса надавать Бобби тумаков? Но нет, Лютера не видно.

Бедняга Монро проторчал на башне еще минут сорок пять, пытаясь привязать к железной ограде хотя бы один красный шарик, но все они улетели.

А для Бобби этот день значил гораздо больше, чем неудавшаяся проказа с шариками. Он впервые увидел себя со стороны, а не из центра собственной гигантской вселенной. Ему всегда казалось, что он особенный. А получается, он всего-навсего точка среди таких же крошечных точек? Неужели такое возможно?

В тот вечер Бобби был на удивление ласков и после ужина, когда все вышли скоротать вечер на веранде, пристроился головой на коленях матери, сидевшей на качелях, и уснул, чего с ним не случалось лет с шести. День был необычайно жарким, и теперь все семейство, включая Джимми и собаку Дороти, рыже-белого кокер-спаниеля по кличке Принцесса Мэри Маргарет, наслаждалось прохладой. Ночь выдалась тихая, и все с удовольствием слушали стрекот кузнечиков и скрип качелей. Дороти смотрела на Бобби. Он крепко спал у нее на коленях и не проснулся, даже когда она поменяла затекшую ногу. Она убрала ему волосы со лба.

– Небось напроказил что-нибудь. Вон как убегался.

Анна Ли сказала:

– Я думала, за ним снова гонится Лютер Григгз. Днем он влетел в дом на скорости сто миль в час.

Дороти вздохнула:

– Боюсь, этот Григгз когда-нибудь его покалечит. Он уже на голову выше Бобби.

Док выбил пепел из трубки о край ступени.

– Ну, я бы не волновался. Бобби, может, и не вышел ростом, зато шустрый.

Дороти подумала и согласилась:

– Да, ты прав. На днях, пока я включала радио, он успел выскочить из дому и очутиться далеко в поле, одна макушка мелькала.

Анна Ли – подросток, которая теперь называла брата не иначе как «этот ребенок», – высказалась:

– Этот ребенок – сплошная проблема, правда, мама?

– Да, но бывает милым, если захочет. Просто возраст, наверное.

– Я была такая же? – спросила Анна Ли.

– Нет, ты была сущим ангелом. Помнишь, Мама?

Мама Смит кивнула:

– Точно. Ты была очень воспитанной девочкой. Я тебя везде с собой брала, и никаких проблем – возишься себе с куклой, не пикнешь.

– Ты очень любила своих кукол, – улыбнулась Дороти. – Одна была такая большая, ее звали Потрепанная Энн. Твоя любимица, ты с ней не расставалась.

Они посидели в тишине, послушали кузнечиков. Потом Дороти спросила Анну Ли:

– А что, кстати, стало с Потрепанной Энн?

– Бобби оторвал ей голову.

– Ох.

Мимо торопливо прошла Тот Хутен, на вид, как всегда, совершенно измученная. Она не остановилась, но помахала рукой и крикнула через плечо:

– Мамуля снова оставила сумку в кинотеатре, надо успеть, пока они не закрылись.

Мама Смит покачала головой:

– Бедняжка Тот, это уже второй раз за неделю.

– Бедняжка Тот, – согласилась Дороти.

Через несколько минут Тот шла обратно, неся огромную сумку матери.

– Вижу, нашлась пропажа, – крикнула Мама Смит.

– Да, Снуки нашел и дождался меня, слава богу. Спокойной ночи.

Все сказали «спокойной ночи», а Мама Смит добавила:

– Передай от меня привет маме.

– Ладно.

Когда она была уже далеко, Дороти снова вздохнула:

– Бедняжка Тот. – И вдруг вернулась к прежней теме: – Жаль, что Бобби так поступил с Потрепанной Энн. Я надеялась, ты подаришь ее своей дочери. Ты так любила эту куклу. Даже в школу с собой брала. Надо же, ощущение, что только вчера я тебя провожала в первый раз в первый класс.

– Я что, сама не могла дойти? – спросила Анна Ли. – Это же всего два квартала.

– Нет. В первый день я тебя провожала, но ты не боялась. Наоборот, радовалась. Я стояла и смотрела, как ты поднимаешься по лестнице вместе с Потрепанной Энн. Наверху ты обернулась и помахала мне рукой, потом вошла. А у меня сердце чуть не разорвалось: казалось, я теряю свою девочку. Стояла перед школой посреди улицы и рыдала в голос, на глазах у всего честного народа.