Александр Петров - Меморандум

— Скорость мысли? Так ведь?

— Правильно, мой юный пилот. Правильно, моя маленькая птичка.

— Чего это я маленькая? — надула она губки. — Если я даже летать уже умею?

— Ох, милое дитя, не торопись взрослеть. Прошу тебя… Взрослые так легко, как ты сегодня, не поднимаются в небо.

— У взрослых крылышки старенькие?

— Ну да, если вообще они есть. А ты летай, дочка, летай! Молись и летай. Наша с тобой конечная остановка — в Царстве Небесном.

— А мы туда возьмем нашу маму, бабушку, друзей? А то без них будет скучно.

— Конечно, возьмем. Вспомни, что говорил нам с тобой Серафим Саровский: «В последние времена каждый верующий за собой в Царство Небесное по сорок человек возьмет». Только для этого надо научиться не только себя в Небеса поднимать, но и этих сорок пассажиров. То есть крылышки твои, дочка, должны быть сильными, как у большого самолета-аэробуса. Представь себе, ты сидишь за штурвалом самолета, за твоей спиной, в салоне, сидят и смотрят в иллюминаторы сорок пассажиров. Они едят, пьют, разговаривают и полностью тебе доверяют. А ты — не сама, а с Божьей помощью, конечно, — поднимаешь тяжелый самолет в небо и направляешь его в самую высокую высоту — в Царство Небесное.

— А я смогу?

— Конечно! Только молись и летай каждый день. Пусть твои крылышки растут и набирают сил для самого главного полета. Молись, дочка, и летай!

Разговор тот запомнился надолго, неверный мой разум возвращался к нему снова и снова. Я и сам кое-что подозревал, истязая себя тысячей сомнений, но когда тебе опытный священник вот так бесстрастно изложит причины и следствия со всеми необходимыми ссылками на Святых отцов — это действует, как откровение.

Но сначала, как водится, предыстория. Та самая Света, которая перед отъездом Холодова на Афон, выпрашивала виноград прп. Симеона Сербского для рождения ребеночка; та самая Света, которая еще в школе сидела за одной партой с Сергеем и «заразилась» от него любовью к литературе, — вот это огромное явление с таким светлым именем была ко всему прочему писателем в широком смысле этого мужского слова. Сергей еще в юности разглядел в существе ее психики огромные каверны с язвами, поставил ей нелицеприятный диагноз «сумасшедшая идиотка», что послужило его благословением практических занятий словесностью. По мнению Сергея, писать нечто стоящее способен лишь ненормальный, то есть, личность, выходящая за рамки общепринятых норм, — а это либо гений, либо маргинал. Так как гении случаются раз в сто двадцать лет и один на сто пятьдесят миллионов, то нам остается быть с рождения — или стать по мере взросления — сумасшедшими.

Мало того, что Света сама настрочила восемьдесят романов и полтысячи стихотворений, она повсюду «пропихивала» сочинения Сергея, которые он писал не для ширпотреба, а для «человека ищущего и думающего не так как все». Мне приходилось читать философские труды друга, но где-то на десятой странице, пробираясь сквозь бурелом тяжеловесных фраз, я ощущал легкое головокружение, чуть позже сильную усталость, потом впадал в обморочный сон. Сам-то Сергей писал книгу, раздавал в виде рукописи друзьям и на другой день терял интерес к написанному, занимаясь реализацией новых идей, которых у них была тьма тьмущая. Зато Света бегала по издательствам, журналам, блогерам и всюду размахивала рукописями Сергея, объявляя его гением тысячелетия. Чаще всего ее выгоняли, но две книги и четыре публикации в журналах все-таки пробить удалось.

Однажды, не смотря на объемный живот, влетела она птичкой легкокрылой сквозь всегда незапертую дверь квартиры в кухню, где мы с Сергеем мирно пили каждый своё, и сходу прозвенела:

— Та-ак! Сергей, Леша, пишем синопсис и бежим на Арбат, там дают по тысяче долларов за штуку, а если примут, то пять тысяч за роман в восемь авторских листов!

За час-полтора мы с Сергеем набросали по три синопсиса и поехали на Арбат. В издательстве, по всему видно, только что созданному, нас направили в зал, где за столами люди в очках принимали тексты. Света усадила нас за соседние столы и сразу, выпятив живот в качестве аргумента, объявила гениями, к которым необходимо отнестись с особым почтением. Юноши лет до двадцати пяти пробежались глазами в дымчатых очках по нашим творениям и почти хором сказали:

— Очень неплохо, чувствуется опытная рука, но!.. Господа, где эротика, где насилие, где экшн? Вы что, забыли завет Марининой: «трупы нужно раскладывать по страницам романа рав-но-мер-но». А где ваши трупы? Где столь желанная читателям расчленёночка, лужи ярко-алой кровушки, протяжные вопли? Сейчас без этого «джентльменского набора» не издается ни одной книжки. Пожалуйста, дополните сюжет клюковкой, сразу расписывайте до восьми авторских листов и приходите за гонораром. Считайте, тест прошли.