Хорхе Семпрун - Долгий путь

Долог был путь этой книги к нашему читателю. Впервые опубликованная в 1963 году и тогда же удостоенная одной из наиболее престижных литературных премий Франции «Форментор», переведенная затем на многие языки, она, думается, не случайно выходит по-русски именно сейчас, в эпоху перестройки и нового мышления, когда открылось для нас немало замечательных произведений отечественной и зарубежной литературы, на которые многие годы было наложено табу то ли из-за их содержания, то ли из-за личности автора.

Хотя что могло быть ближе нам, чем этот страстно антифашистский роман? О Сопротивлении нацизму — в подполье, в партизанском отряде, но и в неволе, в фашистских застенках, и в тюрьме на колесах, в товарном вагоне, набитом заключенными — 120 человек! Об этом жутком путешествии, длящемся четыре дня и четыре ночи, когда конечный пункт, пусть это даже нацистский концлагерь Бухенвальд, представляется избавлением, и вспоминает рассказчик. И хотя автор моментами отделяет себя от него, называет другим именем, сохраняя, впрочем, за ним свою партизанскую кличку, тождество автора, рассказчика и главного героя очевидно. Поэтому скажем об авторе.

Хорхе Семпрун родился в 1923 г. в испанской аристократической семье. Его дед, Мигель Маура, был видным монархическим деятелем. Отец, тоже консерватор, в гражданской войне 30-х годов стал, однако, на сторону законного республиканского правительства и даже входил одно время в его состав. Представлял Республику за рубежом — в Италии и Голландии. Когда после победы франкистов он с семьей эмигрировал во Францию, юный Хорхе смог продолжить учебу в лицее Генриха IV, одной из самых элитарных парижских школ. Но — примета времени! — его тянет к марксизму, к коммунизму. Он вступает в партию в 1941 году, в оккупированной нацистами Франции, и уходит в антифашистское подполье, затем — в партизаны.

Много позже, в 1986 году, Семпрун скажет в одном из интервью: «Это была эпоха, когда легко становились коммунистами… Чтобы бороться, не было более подходящей боевой структуры, чем коммунистическая партия».

В маки Семпруна называли «красным испанцем» — так же, впрочем, как и в концлагере, где он, по собственному признанию, сумел выжить в немалой степени благодаря поддержке товарищей-коммунистов. Бухенвальд описан Семпруном в другом его романе, «Какое прекрасное воскресенье!», вышедшем в 1980 году. Название может показаться кощунственным, но представьте себе двадцатилетнего юношу, полного, несмотря ни на что, ощущения счастья, когда в ясное весеннее утро он глядит на покрытые снегом деревья и вспоминает, что под их сенью прогуливался старый Гёте, беседуя с Эккерманом. Но буковый лес (по-немецки — Бухенвальд) — это лишь фон для бараков с заключенными, наглых, жестоких эсэсовцев и вышек с пулеметами.

После освобождения Семпрун вернулся к подпольной работе в рядах своей, испанской компартии, выполнял ответственные партийные поручения на родине, был в числе руководителей-нелегалов. В 1954 году был введен в состав ЦК партии, в 1956-м — в ее Политисполком (по-нашему — Политбюро). Но постоянным местом жительства, как и у многих товарищей, оставалась Франция, в культурно-политическую жизнь которой он включился. И на французском написал свой первый роман, «Долгий путь», как, впрочем, и все последующие художественные произведения. «Иногда, — замечает он в одном интервью, — я тоскую по гибкости моего родного испанского языка, но высоко ценю сопротивляемость французского, этот парапет, сдерживающий меня на скользком склоне кастильской риторики». Впрочем, теперь он пишет и на испанском, а на его творчество живо откликаются не только французские, но и испанские читатели. Совсем недавно в жизни Семпруна произошло примечательное событие: он занял пост министра культуры в правительстве Испании, сформированном преобладающей в кортесах Социалистической рабочей партией. Факт, дающий наглядное представление о том, сколь радикально изменилась обстановка в этой стране после смерти Франко.

Через 16 лет после освобождения написал Семпрун свой «Долгий путь». Ему сначала надо было достичь, видимо, необходимой писателю высоты отстранения, освободиться от тяжкого бремени страшного прошлого, чтобы вновь, уже сочиняя роман (по-русски мы бы назвали его скорее повестью), проделать этот крестный путь. И книга получилась: это не просто повествование о нацистских зверствах, это написанная прекрасным — сдержанным, безыскусным и вместе с тем красочным — языком высокая и трепетная проза, вызывающая у читателя не только сопереживание, но ощущение трагизма, которое не спадает до самого конца. Острая наблюдательность, тонкий и точный психологический анализ. Мастерская передача неоднородности времени: калейдоскоп юношеских воспоминаний и ощущаемые нами как страшная бесконечность четверо с половиной суток в арестантском вагоне.