Джек Керуак - Ангелы Опустошения

– И не вздумайте больше пить пиво у меня в автобусе… У нас простых людей и так хлопот в этом мире достаточно, а вы еще прибавляете, – говорит он Рафаэлю, что не совсем правда если не считать того что вот прямо сейчас да, однако ни один пассажир не возмутился, это просто спектакль такой автобусный —

– Это мертвый автобус едущий к смерти! – говорит Рафаэль на улице. – И шофер это знает и не хочет ничего менять!

Мы несемся на встречу с Коди на станции – На беднягу Коди, зашедшего в станционный бар позвонить, полностью облаченного в свою униформу, наваливается и хлопает по спине и воет банда чокнутых поэтов – Коди смотрит на меня как бы вопрошая: «Неужели ты не можешь их утихомирить?»

– Что я могу сделать? – говорю я. – Только посоветовать доброту.

«О доброта будь она проклята!» вопит мир. «Пускай у нас будет порядок !» Как только порядок восстанавливается, выполняются заказы – Я говорю

– Пусть у нас будет прощение везде – постарайтесь изо всех сил как только можете – простите – забудьте – Да, молитесь опустившись на колени о силе прощать и забывать – тогда все станет снежными Небесами.

Коди ненавистна одна мысль посадить Рафаэля и всю банду на поезд – Говорит мне

– Причешись хоть, я скажу кондуктору кто ты, – (бывший проводник) – Поэтому я причесываюсь ради Коди. Ради ощущения порядка. Сойдет и так. Я лишь хочу проездом, Господи, к Тебе – Лучше я буду в Твоих объятьях чем в объятьях Клеопатры… до той ночи пока эти объятья не станут едиными.

Поэтому мы прощаемся с Саймоном и Ирвином, поезд вытягивается на юг в темноту – На самом деле это первый отрезок моего трехтысячемильного путешествия в Мексику и я покидаю Сан-Франциско.

Рафаэль, по наущению Коди, выбалтывает все об истине и красоте блондиночке, которая сходит в Миллбрэ не оставив нам адреса, потом засыпает на своем сиденье – Мы пыхтим по рельсам в ночь.

Вон идет старый тормозной кондуктор Коди со своей лампой в темноте – У него особый маленький фонарь которым пользуются все кондукторы и проводники и стрелочники их многие употребляют (таков жаргон, браток) вместо здоровенных громоздких штатных – Он помещается в карман синей тужурки, но ради вот этого маневра, который они сейчас производят, я спускаюсь на землю посмотреть пока Рафаэль спит потерявшимся деткой на пассажирском сиденье (дым, товарные дворы, это как старые сны о том как ты с отцом в железнодорожном поезде в большом городе полном львов) – Коди рысью подбегает к паровозу и отсоединяет ему воздушные шланги затем подает сигнал «Полный ход» и они дизелюют к стрелке таща цветочный вагон на утро, на воскресное утро – Коди выпрыгивает и перебрасывает стрелку, в его работе я вижу яростную и истовую искренность в движениях, он хочет чтобы люди работающие с ним полностью были бы в нем уверены, и это потому что он верит в Бога (Господи благослови его – ) – машинист с кочегаром следят как его огонек встряхивается в темноте когда он спрыгивает с передней подножки и мчится к стрелке, да все по мелкому гравию который подворачивается у тебя под башмаками, он отпирает и перекидывает стрелку старой главной ветки и вот они выезжают на домашний ( – ) путь – у пути есть особое имя – что совершенно логично для всех железнодорожников и не значит ровным счетом ничего для всех остальных – но это их работа – а Коди Чемпион Тормозных Кондукторов на этой железной дороге – Я крючился на Обисповском Обломе под настилом вагона, уж я-то знаю – Проводники которые все беспокойно наблюдают и поглядывают на свои часы будут знать что Коди зря тратить время не станет и не облажается на главной, он выводит свой цветочный вагон и тот доставит Бодхисаттву к Папе в цветах – его маленькие детки перевернутся и вздохнут в своих колыбельках – Поскольку Коди родом из той земли где позволяют детям плакать [83]—

– Проездом! – говорит он помахивая большой ладонью, – Посторонись, абрикосовое дерево! – Бегом он возвращается к своей подножке и мы отчаливаем на сцепку – Я наблюдаю, в холодной смутно пахнущей фруктами ночи – звезды разбивают тебе сердце, чего они здесь? – Вон там стоит холм с неясными огоньками улочек —

Мы сцепляемся, Коди вытирает и сушит руки в туалете пассажирского вагона и говорит мне

– Парень разве ты не знаешь что я направляюсь на Иннисфри! [84]Да сэр с теми лошадками я наконец научусь улыбаться снова. Чувак я просто буду улыбаться все время таким богатым я буду – Не веришь? Ты разве не видел что на днях случилось?