Софи Оксанен: Очищение

После долгого сиденья за столом и починки холодильника Паша встал, за ним поднялся Лаврентий. Похоже было, что они прощаются с Алиде. Во дворе зажегся свет, открылась входная дверь. Все трое вышли наружу, Алиде остановилась в дверях. Мужчины закурили, Паша посмотрел в сторону леса, в то время как Лаврентий пошел по направлению дворовой скамьи. Зара отпрянула.

— У вас великолепный лес.

— Не правда ли? Эстонский лес. Мой лес.

Выстрел.

Труп Паши упал на порог дома.

Второй выстрел.

Лаврентий лежал на земле.

Обоим Алиде прострелила голову.

Зара закрыла глаза и снова открыла. Алиде рылась в карманах мужчин, взяла оружие, кошельки и какой-то сверток.

Зара знала, что в нем свернутые пачки долларов.

Сапоги Лаврентия все еще блестели. Сапоги солдата.

Почувствовав звук треснувшего стекла и ломающегося дерева, Зара вспомнила о предмете, который захватила в комнатке. В волнении она сильно сжала его в руках и теперь вытащила из кармана осколки и окрашенные в темный цвет обломки дерева. Это не было зеркало, как она подумала там, в комнатке. Это была рамка. При свете луны трудно было различить, но среди обломков оказалась фотография молодого человека в армейской форме. На обратной стороне еле-еле можно было разобрать надпись: Ханс Пек, 6.08.1929.

Зара положила рамку внутрь найденной в комнатке тетради. Она тщательно вытрясла оттуда осколки — в уголке тетради стояло то же имя, Ханс Пек.

Я все думал о том, почему этот Мартин все еще ошивается в деревне, коль он на короткой ноге с партийцами. Разве не должен он быть уже большим тузом в столице. Во всяком случае, из слов Лиде я понял, что все подобные ему занимают высокие места. Почему ее саму это не удивляет? Может, она не хочет рассказывать мне, что они собираются в город? Попробую еще порасспросить у брата Мартина, так как Лиде становится такой странной, когда я спрашиваю об этом. Она выглядит так, будто я обвиняю ее в чем-то плохом, уходит в себя. С ней трудно говорить об этом.

Соленая салака вызывает жажду. Если бы сейчас было пиво, сваренное Ингель!

Здесь не различить день и ночь. Скучаю по восходу солнца над полями. Слушаю чириканье птиц на крыше и тоскую по моим родным. Остался ли кто в живых из моих товарищей?

Задние фары машины удалялись. Девушка была настолько возбуждена, что ее было легко впихнуть в такси, хотя она и пыталась что-то бормотать. Алиде напомнила, что скоро могут явиться вслед за Пашей и Лаврентием, поэтому нужно спешить. Ей необходимо попасть в гавань до того, как спохватятся о мужчинах. Если девушка справится, она расскажет Ингель, что здесь ее ожидают когда-то потерянные земли. Ингель и Линда получат эстонское гражданство, пенсию, паспорта, а затем и землю. Ингель вернется на родину, и Алиде не может более этому препятствовать. Почему бы девушке не справиться, ее паспорт нашелся в кармане у Паши и пачками долларов можно оплатить не только такси до гавани, а много чего другого, срочную визу, и не придется больше искать грузовик в гавани и прятаться. Глаза у девушки округлились, как у испуганной лошадки, но она несомненно справится. Таксист получил так много купюр, что ни о чем не будет расспрашивать по дороге. И девушка впоследствии получит эстонский паспорт, как потомок Ингель и Линды. Ей больше никогда не придется возвращаться в Россию. Нужно ли было объяснить ей это? Может быть, и нужно. А, может быть, она сама сумеет все понять? Алиде прошла в комнату и взяла бумагу и ручку. Она напишет письмо Ингель о том, что все необходимые бумаги для получения земли обратно в собственность найдутся у нотариуса, что Ингель и Линде нужно будет лишь приехать сюда. И еще она добавила, что погреб полон варенья и консервов, сделанных по их старым рецептам. В конце концов, она научилась превосходно все это готовить, хотя Ингель никогда не верила в ее кулинарные способности. Она даже получала одобрительные отзывы.

Сапоги Паши и Лаврентия виднелись из двери задней комнатки. Придут ли те парни, распевающие песни? Знают ли они, что Алиде теперь одна? Сыновья соседки могут прийти за керосином. Алиде отдаст им всю водку, которая только найдется в шкафу, и все, что они захотят забрать из дома. Уносите все. Тетрадку с рецептами она согнула и вложила в конверт. Письмо она отправит завтра, потом принесет керосин и обольет весь дом. Еще надо отодрать доски пола в каморке, она, конечно, с этим справится.