Аньес Мартен-Люган - У тебя все получится, дорогая моя

Он ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла.

– Не думаю, что мои любовницы жалуются на меня или на недостаток уважения. Им скорее нравится.

Он положил руку на спинку моего кресла. Я вздрогнула.

– Ирис, – продолжила Марта, – у тебя перед глазами идеальный пример непостоянства мужчины, которого влекут только развлечения. Если бы Жюль был по-прежнему с нами…

– Он бы сказал, что я делаю именно то, чего он от меня ждет.

Марта уничтожила его взглядом. Он улыбнулся, не отводя от нее глаз:

– Уж не сомневаешься ли ты в моей компетентности?

Я была поражена тем, что между ними, оказывается, есть серьезные разногласия. И чувствовала, что они не сводятся только к профессиональной сфере. А может, это всего лишь игра? Улыбка вернулась на Мартино лицо.

– Дорогой мой, мне бы такое и в голову не пришло. Лучшего преемника для Жюля я бы не нашла. – Она посмотрела на часы, потом на меня. – Ирис скучно слушать про наши семейные дела.

– Вовсе нет, – запротестовала я. Жестом Марта заставила меня замолчать.

– Уходим. Габриэль, расплатись.

Мы встали. Метрдотель подал нам пальто. Марта, как обычно, взяла меня за локоть. Габриэль расцеловал каждую из нас.

– Я рассчитываю на тебя: организуй еще одну встречу втроем, – сказал он Марте. – Было интересно. – Он повернулся ко мне. – Твое общество, как всегда, доставило мне большое удовольствие.

Но Марта уже увлекала меня к выходу, и я едва успела бросить ему “Пока”.

Тишину в такси нарушил сигнал пришедшей эсэмэски. Марта искоса наблюдала за мной. Габриэль писал:

Проводи ее и приезжай на последний бокал вина.

Ангел на моем правом плече почувствовал себя неуютно, зато демон на левом ликовал.

– От кого это? – спросила Марта.

– Э-э-э… от Пьера… желает спокойной ночи и спрашивает, вернулась ли я домой.

– У тебя очень внимательный муж.

– Да.

– Что ж ты не отвечаешь?

– Сейчас, сейчас.

Мне было трудно справляться с дрожью в руках. “ O. K .” – вот и все, что я ответила Габриэлю. Незамедлительно пришла следующая эсэмэска:

Ты тоже недобрала свою дозу.

Черт возьми, он читает мои мысли! И сразу следом:

Обещаю быть благоразумным.

Как только Марта вошла в дом, я дала водителю адрес, присланный мне Габриэлем. Винный бар у метро “Сен-Сюльпис”. Мы доехали меньше чем за десять минут. Заведение было забито студентами. Габриэль ждал меня, облокотившись о стойку, в сшитом на заказ безупречном костюме, не вписывающемся в атмосферу бистро. Да и я выглядела не лучше в коктейльном платье и туфлях, по цене сопоставимых с квартплатой большинства присутствующих. Мне удалось пробиться сквозь толпу. Увидев меня, он улыбнулся, подтащил бесхозный табурет и заказал бокал вина. Мы чокнулись, глядя друг другу в глаза. Я сказала, что выбор места меня удивил.

– Время от времени я испытываю потребность вырваться из Мартиной атмосферы.

Я расхохоталась.

– В чем дело? Ты мне не веришь?

– Верю, верю… Просто удивлена.

– Приятно, надеюсь? Я улыбнулась ему:

– Да.

– Я знал, что это место тебе понравится… Давай спустимся в подвал, а то здесь мы друг друга не слышим.

Габриэль прошел вперед. Мы спускались по узкой лестнице – чтобы свернуть себе шею, лучше не придумаешь. Подвал напоминал пещеру со сводчатыми потолками. Несколько человек двигались под музыку на импровизированном танцполе. Здесь обстановка была более спокойной и интимной. Мы устроились за маленьким столиком, и я подумала, что надо воспользоваться моментом и хотя бы частично удовлетворить любопытство.

– Расскажи мне о Жюле. Марта посвятила меня в обстоятельства их знакомства, но не более.

А я не решилась задавать вопросы. Для тебя он был кем-то вроде приемного отца, или нет?

Он скосил на меня глаза, потом откинул голову.

– Не хочешь – не говори.

Он выпрямился, на губах появилась улыбка.

– Что ты, никаких проблем. Если не считать редких сеансов вызывания духов вроде сегодняшнего, после смерти Жюля Марта перестала о нем говорить. Тебе повезло, что она рассказала об их встрече, такой чести удостаивались немногие избранные. – Он допил свой бокал и заказал нам по второму. – Жюль был очень сильным человеком, трудоголиком, его все уважали, он был невероятно требовательным и запредельно принципиальным. Его единственной слабостью была жена. Он безумно любил ее, готов был сделать… – тут его глаза затуманились, – и делал для нее все, что угодно.

– А твои с ним отношения?