Линн Каллен - Миссис По

– Я нахожу весьма забавным, что читатели ищут в стихотворении второе дно, чтобы связать его с тобой и старым добрым По. Ваш литературный роман просто сенсация современности.

– Как ты сам сказал, – холодно заметила я, – я написала это стихотворение где-то год назад.

– Да, я помню, Грэм тогда отклонил его. Интересно, с чего вдруг оно понадобилось ему сейчас.

– Сэмюэл, на что ты намекаешь?

Он нацелил на меня свой массивный нос:

– Я также читал твои стишки и в газетенке По.

Я сердито посмотрела на него. Он не улыбался.

– Мне хотелось бы знать, Фанни, тебя действительно волнует то, о чем ты пишешь в последнее время? – Прежде чем я успела ответить, он продолжил: – Конечно, ты написала не только это. – Он достал из кармана журнальную страничку, конечно же, вырванную из издания Эдгара. Быстро пробежав ее глазами, он прочел:

Сложив листок, Сэмюэл сунул его обратно в карман.

– Было время, когда ты смеялась над стихами вроде этих.

Я поморщилась. Он был прав.

– Я все удивлялся, почему это ты стала писать такие милые маленькие стихотворения, а число подписчиков По растет, как хорошо унавоженная кукуруза.

– Омерзительное сравнение.

– Ты поняла, о чем я.

Я действительно поняла. И меня это задело.

– В последнее время моя жизнь была полна всевозможных потрясений, – многозначительно сказала я.

Он кивнул, будто принимая на себя часть вины за эти потрясения.

– Должно быть, нелегко наблюдать за тем, как миссис По медленно умирает от чахотки.

– Она не умирает! – воскликнула я. – Два года назад, когда она пела, у нее в горле порвался какой-то кровеносный сосуд, и она никак не может его вылечить.

– Потому что она умирает, Фанни.

– Как грубо с твоей стороны говорить такие вещи! – сказала я, приходя в ярость от того, что он со мной спорит.

– Почему? Потому что это правда? – Он потянулся ко мне и слегка постучал рукой по моему виску. – Что у тебя там? Что этот мужчина делает в твоей голове, в твоих мыслях? Я едва могу выносить изменения, которые с тобой произошли. Фанни, которую я знал, называла вещи своими именами и скептически относилась к тем, кто поступал иначе. Скептическая Фанни, где ты? Кажется, тебя уничтожила Фанни импульсивная.

– И это говорит мужчина, который волочится за любой хорошенькой женщиной, привлекшей его внимание! – Я отбросила его руку. – Да любой мартовский кот куда сдержаннее тебя! Если бы ты только знал, как я сопротивлялась, как старалась поступать правильно и справедливо по отношению ко всем, кого это касается, ты никогда не назвал бы меня импульсивной. Я ответственная, и я за это расплачиваюсь.

Подошел мистер По, довольный вид которого куда-то испарился.

– С вами все в порядке? – спросил он меня, однако глядя при этом на Сэмюэля.

– Конечно же.

Мы втроем пошли дальше. За нами шли Элиза и мистер Бартлетт с Джонни на руках. Я изо всех сил старалась выбросить из головы слова Сэмюэля.

– Что вам сказал мистер Морзе? – спросила я мистера По.

Он рассеянно подвигал нижней челюстью, словно его мысли унеслись куда-то в далекие края, и ему очень хотелось бы отправиться туда вслед за ними.

– Морзе поддержал меня в том, что касается нового рассказа о месмеризме. Хотел бы я быть столь же уверен в успехе моей лекции в Бостоне!

Сэмюэл наклонился к нему и спросил:

– Фанни приглашена туда?

– Она может поехать, если захочет, – нахмурился мистер По.

Я посмотрела на Сэмюэля. Он прекрасно знал, что совесть и забота о репутации не позволят мне поехать. Сэмюэл вздернул брови:

– Как мило с твоей стороны будет поучаствовать в этой победной поездке мистера По! А твоя собственная работа, конечно, подождет. Чего она стоит по сравнению с несколькими неделями, которые ты проведешь под боком у своего друга!

Мистер По увидел, как изменилось мое лицо.

– Почему бы вам не убраться к вашей шлюхе, Осгуд? Или вы не видите, что вам тут не рады?

– Кто не рад? – спросил Сэмюэл. – Вы или Фанни?

– Ответ вам известен.

– Фанни, ты хочешь, чтобы я уехал? Скажи лишь слово, и меня тут не будет.

Я разочарованно вздохнула:

– Просто уйди.

Сэмюэл уставился на меня, а мимо между тем проходили люди. Потом карие глаза моего мужа наполнились неподдельной печалью, он коснулся рукой шляпы и поспешил вперед, к детям.