Николай Николов - Испорченный праздник

Случилось это очень давно, когда солнце светило ярче, невесты были моложе, а медицина бесплатнее. В областной клинической больнице, в небольшом, но очень важном отделении, чтили традицию, куда уж без нее под Новый год, собираться перед праздником за большим «панкреатитным» столом. Так, ласково, называли работники хирургического отделения сдобренные майонезом салаты, копченое и жареное мясо, селедку под уксусом, перченую колбасу, ядовитые шпротики и прочий холестерин. В комплекте с холодной водкой, пузыристым шампанским и коньяком многодневный праздник поднимал кривую заболеваемости до критических, при в общем-то благополучной советской статистике, высот. Поджелудочная железа будущих пациентов под напором не виданного за целый год изобилия не выдерживала. После почти обязательного обряда очищения под невкусным названием «блевать», у многих поджелудочная давала сбой и начинала переваривать саму себя, а затем и близлежащие органы, вываливая содержимое кишечника в брюшную полость. При остром разливном панкреатите спасти человека можно только путем срочного оперативного вмешательства.

Хотя, конечно, не все так трагически. В большинстве случаев обходится банальным холециститом. Это когда печень, пытаясь выдавить из себя остатки желчи для переваривания сложноперевариваемых продуктов и нейтрализации ядов, выжимает из себя мелкие камушки и они закупоривают желчевыводящие пути. При социализме операции по спасению пережравших делали обычно студенты, под присмотром опытного врача, и совершенно бесплатно. Понятное дело, что кривую статистики такие случаи тоже не украшали, а наоборот — заставляли выгибаться график так, что терялся всякий смысл достижений лучшей, как известно во всем мире, советской превентивной медицины. В новогодние каникулы поток пациентов с острой формой казался неиссякаемым.

Поэтому коллектив праздновал раньше, где-то числа 26. За столом собирались врачи, медсестры и санитары. Врачи — хирурги официально числились совсем в других отделениях, тоже с не литературными названиями типа «челюстно-лицевое», но вскрывали брюшные полости и пилили кости они здесь, в стерильных залах операционного блока.

Анестезиологи праздновали отдельно — это вообще отдельная каста из реанимации в которой пьют редко, а расслабляются вдыхая сильно действующие психотропные по долгу службы, просто для проверки силы воздействия газовой смеси на пациента.

Видимо, понимая прискорбность спиртовых перегрузок в праздничные дни, хирурги пили круглый год, но мало. Строго отмеренная мензурка — 75 грамм чистого пшеничного медицинского спирта полагалась сразу после операции. Дознячок подавался хирургам в охлажденной жидким азотом мензурке, в маленькой комнатке за операционным залом, где доктора, скинув окровавленные перчатки, халат и бахилы, мыли руки после нелегких трудов.

Старшая медсестра оперблока подкрашивала спирт обыкновенной зеленкой, что, впрочем, могло отвратить от потребления высокооборотной влаги только не посвященных.

Так, круглый год, хирурги резали живых людей, и приняв антистресс, гордо удалялись в ординаторскую. Сестры списывали спирт, с этим при социализме строго, и только потом мыли жесткими щетками липкие инструменты. А у санитаров, в том числе и ваш покорный слуга, имелись свои заботы.

Они сортировали многоразовое использованное белье и клеенки, драили полы от свернувшейся крови, зеленоватой желчи и самопроизвольно выделившийся мочи, таскали на анализы куски печени, отрезанные ноги, а то и участки головного мозга, но не роптали, а воспринимали жизнь во всех ее прекрасных проявлениях. В общем — никакого доктора Хауза, веселых Интернов и похожего на дешевый боевик Склифасовского. Впрочем, отрезанные ноги анализировать обычно поздно, их приходилось доставлять прямо в морг. «Экономика должна быть экономной», отмытую клееночку, в которую заворачивали ампутированную конечность, полагалось вернуть на родину, в кладовую едкой старушки — сестры-хозяйки.

Тут автор хотел добавить эпизод о якобы выпавшей на пол не догоревшей, не дожеванной бумажки с новогодним желанием из разрезанного желудка одной пациентки, но передумал. И так получается жутко реалистически.

В общем, стол искрился сиянием хрусталя, петрушка весело выглядывала из глазниц жареного поросенка и холодец отливал изморозью. Рюмки с тонкими ножками наполнялись дорогой подарочной водкой, а не флуоресцирующий зеленым спиртом, тосты шли один за другим. Неуклонно рос градус настроения коллектива.