Марина Королева - Верещагин (Кончерто гроссо)

А книга, оказывается, здесь, в его сумке. И что же, она все это время тут была? Почему-то у меня не было никаких сомнений в том, что это та же книга, ни малейших: нужно было предположить нечто совсем уж невероятное, чтобы допустить, что это еще один не пойми откуда взявшийся экземпляр.

Итак, это книга, которую когда-то купил Профессор. Но ведь это означает, что Доктор, мой Доктор… Да, это бы все объяснило, но как объяснило! После такого объяснения мне оставалось только руки на себя наложить. Я сложила лестницу, вынесла мешок с тряпьем на помойку и закрыла шкаф. На сегодня с меня хватило. Оставалось дождаться вечера.

Доктор пришел даже немного раньше, чем обычно, все-таки я его напугала.

– Так что у тебя случилось, милая? – спросил он с порога. – Я, честно сказать, места себе не находил все это время, такой у тебя был голос.

– Я тоже не находила, – сказала я мрачно.

Пока он раздевался, я сходила за «Верещагиным».

– Так что? – он зашел в комнату.

Я молча показала ему книгу. Он смотрел на нее, а я смотрела на него. У Доктора всегда все было написано на лице, сразу, это было и хорошо, и плохо. Из-за этого ему, например, никогда не удавалось сделать нам с дочкой сюрприз: мы немедленно всё отгадывали и находили, а он огорчался. Вот и сейчас (а я смотрела не отрываясь) по его лицу последовательно прошли недоумение, узнавание, растерянность, оживление, непонимание. В общем, всё, кроме страха – страха перед тем, что тебя раскрыли.

– Что это такое? – спросила я все-таки.

– С ума можно сойти! – воскликнул он. – Где она была, эта книга?!

– Я нашла ее в сумке, Доктор, в твоей коричневой сумке на антресолях. Во внутреннем кармане на молнии.

– С ума сойти, – повторил он. – Я был уверен, что потерял ее где-то в переездах или грузчики вытащили. Все-таки раритет.

Это мне впору было сойти с ума! Он как будто не понимал, в чем я его подозреваю.

– Как она к тебе попала? Ты что, стащил ее у Профессора?

Ответа я ждала так, как обвиняемые в суде ждут приговора. А Доктор посмотрел на меня с сожалением, как смотрят на несмышленышей. Пожал плечами.

– Скажешь тоже. Его жена мне дала «Верещагина». Очень просила подержать у себя какое-то время. Предупредила, что автор под запретом, у них с Профессором могут быть большие неприятности, если книгу кто-то увидит. Между прочим, не каждый бы согласился, да не к каждому и обратиться можно было с такой просьбой. Но я был один в то время, ни жены, ни детей, запрещенные книги я читал, дома у меня они водились, она это знала. Иногда я им с Профессором приносил что-нибудь почитать. Вот она и попросила, что же тут удивительного. Я взял, обещал спрятать у себя, пока она не попросит обратно.

– А дальше?

– Да вот то-то и оно, дальше! Помню, что принес ее к себе на съемную квартиру. Ты-то помнишь, что у меня там было до тебя?

Я помнила, хотя предпочла бы не вспоминать. Прямо от порога начинались какие-то стопки с книгами, которые надо было перешагивать, на стулья сваливались рубашки, тетради со стихами подкладывались под чугунную сковородку.

– Короче, книгу я принес и первым делом, конечно, прочитал. Еще, помнится, не мог взять в толк, что там было запрещать: какое-то простейшее действие, не без странностей, конечно, но в остальном – любая советская книжка была крамольнее этого «Верещагина».

Это точно.

– Ну?! – мне не терпелось услышать конец истории.

– Милая, да я тебе уже все рассказал.

– Так куда ты ее спрятал?

– Да вот туда, видимо, и спрятал, где ты ее сегодня нашла. В сумку эту, пропади она пропадом.

– Ты хочешь сказать, что не видел ее с тех самых пор?

– Конечно, не видел.

Я верила ему, хотя все это и было невероятно.

– Я ее прочитал, а потом решил спрятать подальше, понадежнее. И, как видишь, спрятал. Спрятал – и сразу забыл куда. Ты знаешь, у меня это бывает, особенно если я задумываюсь в этот момент. Или пишу стихи.

Так оно и было, и все-таки:

– Но послушай, разве она, жена, не просила у тебя потом «Верещагина»?

– Знаешь, – сказал он, – я сам через пару лет вдруг вспомнил про книжку, про то, что она мне ее дала на хранение. Решил найти на всякий случай, вдруг попросят. Я тогда уже на другой квартире жил.

– До меня?

– Конечно, до тебя, милая! Хотя до тебя ничего не было, это мы с тобой оба знаем.

Я показала ему язык. Он немедленно ответил тем же.

– Ну вот, стал искать, – продолжил Доктор. – Искал, искал, весь взмок. Не нашел! Несколько дней страшно переживал, думал, как и что я ей скажу, если она вдруг спросит про книгу. Но она так и не спросила. А я тоже, понятное дело, не нарывался… Ну и дела! Вообще-то надо бы вернуть, все же библиографическая редкость. Но в нашей ситуации это, боюсь, невозможно.