Эрик-Эмманюэль Шмитт - Попугаи с площади Ареццо

— Эй, не забудьте, что вы замужем!

— Что, уже и помечтать нельзя?

— И еще, малышки, не забудьте, что вы его на десять лет старше!

— В нашем возрасте какие-то десять лет ничего не значат.

— А в его — еще как значат!

Девушки смерили его недобрым взглядом: границу, отделяющую смешные шутки от неприятных, он явно уже перешел.

Том взял Натана за руку и увел его танцевать.

А у них за спиной Виктор прихватил бутылку водки, отхлебнул прямо из горлышка и дальше, в танце, предлагал ее всем, кто танцевал вокруг него.

— Каждый раз одно и то же, — прошептал Том. — Сначала заведет всех, а потом схватится за бутылку, хоп — и уже пьяный. И ему никогда не приходится расхлебывать последствия своих провокаций…

— Э-ге-ге! — выкрикивал Виктор, отплясывая свинг.

Он прижался ягодицами к девушке, танцевавшей рядом, потом — к ее партнеру. В клубе становилось все жарче. Виктор метался, как шальная молния, от одного тела к другому, чувственный и желанный, само искушение.

На следующий день Виктор смог оторвать голову от подушки только часам к одиннадцати. Первым делом он доплелся до ванной, порылся в аптечке и принял горсть таблеток от похмелья.

Минут десять он вливал в себя огромную кружку едкого ромашкового настоя, потом еще минут двадцать провел под душем. Стекающая по коже вода возвращала его к жизни.

К двум часам он наконец оделся и тут вспомнил, что должен был позвонить Тому, Натану и еще встретиться с дядей.

Он позвонил парням и поблагодарил их за то, что забросили его домой; они же с шутками и прибаутками предупредили его, что Брюссель в ближайшие дни ожидает волна самоубийств, если только он не удостоит своим вниманием всех женщин и мужчин, с которыми заигрывал минувшим вечером.

— Ты просто дьявол, — закончил Том.

— Да я бы и рад, — искренне ответил Виктор, перед тем как повесить трубку.

На самом деле стало ясно, что ему нужно уехать из города, и чем быстрее, тем лучше. Чтобы представить дяде какие-то разумные доводы, он приготовил стопку брошюр о разных университетах, даже запомнил названия нескольких программ — ему ведь нужно было найти рациональные объяснения своему желанию уехать.

Разочарование стало потихоньку проходить, и одновременно он заметил через окно мансарды попугаев, которые гонялись друг за дружкой; почувствовав, как припекает солнце, он решил выйти на улицу выпить кофе.

Он отправился на площадь Брюгмана, где в тенистом квартале, в обрамлении каштанов с густой листвой, располагалось бистро, получившее название «И себя показать»: там была терраса, куда приходили показаться на люди состоятельные бездельники. Виктор занял столик с краю, у витрины книжного магазина, и глядел на разгуливающих мимо прохожих.

Его внимание привлекла одна девушка. Эта стройная особа покачивалась на бесконечно длинных ногах, напоминая раненую птицу. Сначала она потеряла босоножку на переходе, потом чуть не опрокинула временный дорожный знак, к которому прислонилась, чтобы поправить ремешок. Наклонившись погладить пса, вывалила наружу содержимое своей сумочки, а затем, наконец устроившись на последнем свободном месте на открытой террасе, умудрилась опрокинуть графин с водой на соседнем столе.

Виктору все это показалось бы смешным, если бы она с первого взгляда чем-то не поразила его. Можно было подумать, что ее прекрасное тело ей мешает: как будто ей очень неудобно быть такой высокой, ни дать ни взять маленькая девочка, выросшая за одну ночь. Даже когда она сидела, ей не хватало устойчивости: голова у нее склонялась, ноги путались, тело кособочилось; и вдруг она в один миг расцвела: все эти недостатки и странности чудесным образом обрамляли ее благородное, тонкое, умное лицо. Вся эта борьба с силой земного тяготения придавала волшебное очарование ее хрупкой шее и мягкой посадке головы. Виктору показалось, что перед ним греческая богиня, отринувшая неподвижность мрамора ради приключений в человеческом мире.

Он улыбнулся ей. Она сперва улыбнулась в ответ, потом неуверенно порылась в сумке, вытащила записную книжку, пару шарфиков, глазные капли, помаду, бумажные платочки и, наконец, то, что она на самом деле искала, — очки, которые и водрузила на нос. После этого она снова взглянула на Виктора, который опять ей улыбнулся, и убедилась, что она его не знает, и тем не менее послала ему дружелюбную улыбку.

Виктор припомнил события минувшей ночи.

«Только не начинай снова!»

Он подумал о своем скором отъезде.