Сид Чаплин - Бродяга

– Я не любитель ловить людей на добром слове. И время поджимает.

– Говори что хочешь, но мы тебя голодным не отпустим. И давай не спорить.

Незнакомец еще раз взглянул на отца.

– Я серьезно говорю.

– От куска хлеба с сыром, я, конечно, не откажусь, – уступил тот, – и от луковички, если не жалко.

– Разоримся и на луковичку. У тебя какая специальность?

– Слесарь, токарь. Только это когда было, еще до войны. Женился – и сразу в окопы. А когда вернулся, определили стажером и через год с месяцем уволили.

– Героев мы уважаем.

– На жизнь никаких денег не хватало. Пришлось выметаться, а жену отправить к родным. С тех пор мотаюсь без работы.

– Беда, что и говорить.

– Главное – никак не могу войну из себя вытравить. Я ведь на Марне был и на Сомме.

– Аэропланы, танки, наблюдательные шары, – оживился мальчик. – Вы их видели?

– Если на Сомме, то там одна грязь и слякоть. Там некогда было глазеть по сторонам, приходилось все время смотреть под ноги. Нас больше утопло, чем погибло от пуль.

– А воздушные бои были? – спросил мальчик. Раскинув руки, он загудел, как шмель, обежал вокруг и спикировал на землю.

– Не до аэропланов нам было, – покачал головой незнакомец.

– Беги и скажи матери, что я иду, – велел отец и извиняющимся тоном пояснил незнакомцу:– В голове одни глупости. Не вылезает из книг.

– Слов таких нет – рассказать, что там было.

В конце улицы они остановились у здания клуба.

– Погоди минутку. От пинты пива, я полагаю, ты не откажешься?

Миновав швейцара, он канул в шумные недра и вскоре появился с большой запотевшей кружкой.

– Забыл спросить: против горького пива не возражаешь? Осторожно, благоговейно слизнул незнакомец пену, сползавшую по стенке, и, закрыв глаза, посмаковал.

– Спаси и сохрани вас господь, – сказал он. Он по-другому это сказал, отметил про себя мальчик, чем говорит мистер Уиллис в воскресной школе, когда дает благословение. Зато незнакомец сказал это от души.

Мальчик был еще на середине рассказа, когда в дом вошли отец и его спутник.

– Что нового? – спросила мать опасным голосом, который ее сын хорошо изучил.

– Это мистер Форсайт, – представил отец своего спутника. – Он ищет работу.

– Неужели? – спросила она.

– Я пригласил его закусить с нами, – сказал отец, аккуратно опуская кружку на большой обеденный стол.

– Еще ничего не готово. И на такую ораву не хватит.

Подхватив свою кепку, незнакомец двинулся к двери.

– Я, пожалуй…

– Ты, пожалуйста, садись, – сказал отец тоже опасным голосом. Он отобрал у незнакомца его кепку и повесил ее на гвоздик за дверью. – Намажь, мать, ему пару кусков хлеба.

– Я вообще-то спешу. Мне еще надо приткнуться в какую-нибудь ночлежку в Барни.

– В ночлежку! – фыркнула мать, клочком газеты застилая тумбочку у окна.

– Может, лучше скатерть?

– Не валяй дурака, – сказала она и унеслась на кухню. Отец взял кружку и перенес ее на тумбочку.

– Присаживайся, – пригласил он.

– Может, не надо?

– Наплюй. Бери кружку. В горле-то небось пересохло. Ты прости: она хоть и брехливая, зато не кусается. Сердце у нее доброе, она только снаружи такая.

– Это видно.

– Нет, правда, она хорошая баба. Но что-то в его голосе заставило мальчика пожалеть отца. Мать стремительно вошла в комнату и поставила перед незнакомцем тарелку с хлебом и маленьким куском сыра.

– Это что такое? – темнея лицом, спросил отец. – Это что за отруби? Тогда сыру дай по-человечески.

– Я сделала на свой вкус. А хлеб домашний.

Но даже мальчик видел: что-то не так. Каждый кусок незнакомец проглатывал через силу, а потом тщательно прополаскивал рот пивом.

– Как, ничего?

– Роскошно.

– Ну, если тут все, то я пойду к себе на кухню.

– Ему еще нужна луковица. Выбери покрупнее, из наших. Ты с уксусом ешь?

– Нет, безо всего.

Вызывающе вздернув подбородок, мать вышла из комнаты. Ждали ее молча. Она принесла луковицу, нож, соль и перец.

– Благодарю, – со старомодной учтивостью сказал незнакомец.

– На здоровье.

С помощью луковицы проглоченный хлеб с маслом утолкался вроде бы окончательно. Незнакомец быстро завершил свой обед. Потом встал. Почему-то он казался смущенным.

– Спасибо, хозяин. Спасибо, хозяйка. Очень вам признателен. Мне пора.

И он ушел.

– Неплохая компания, – сказала мать. – С бродягами связался.