Владимир Шаров - Возвращение в Египет

Не получив во всех отношениях заслуженного адмиральского чина, Алексей Чичагов в свою очередь вышел в отставку и поселился в унаследованном от бабки поместье Рождествено Орловской губернии. Здесь меньше чем за год он, точно как Чичиков у Гоголя, скупил у окрестных помещиков несколько сот мертвых ревизских душ на вывод и для их «испомещения» получил от казны почти тысячу десятин земли по притокам Самары, речкам Молочная и Кисельная, рядом с поселением немцев-штундистов.

Дело вскрылось, и Чичагов был обвинен в мошенничестве. На суде он своей вины не признал. Твердо стоял на том, что купленные крестьяне при жизни мучились, голодали, и теперь, когда срок их земных испытаний кончился, заслужили лучшей доли. Уже приведенный к присяге, Чичагов утверждал, что давно склонился к мысли, что Рай переполнен, оттого берут в него с таким разбором, и решение прирезать к Царствию Небесному большой кусок заволжского чернозема казалось ему, с какой стороны ни посмотри, правильным и богоугодным. Чичагов просил судей обратить внимание, что действовал он не абы как: предварительно выяснил, что места за Волгой хорошие, для крестьян воистину райские, вдобавок штундисты, когда он рассказал о своих намерениях, показали ему земли, к поверхности которых близко подходят подпочвенные воды, оттого им не страшны сухие ветры — в тех краях, как известно, они весьма часты.

Впрочем, доводы Чичагова были оставлены без последствий, и он, невзирая на прошлые заслуги, лишен всех прав состояния и сослан на жительство в Сибирь, в Иркутскую губернию, где до самой кончины, последовавшей 28 марта 1879 года, проживал в деревне Малышево на Ангаре. В Сибири Чичагов написал несколько работ, которые до сих пор чтимы частью бегунов и вообще, по-видимому, не прошли для России бесследно. Боевой офицер, он не был сторонником вечного бегства от зла и в одной из книг подробно рассмотрел стратегию, тактику, разные способы построения бегунских кораблей, когда они наконец снимутся с якоря и будут готовы вступить в сражение с флотом врага рода человеческого. В другой книге со сделанными вручную десятками схем и чертежей разбираются связь и взаимодействие бегунских кораблей, все возможности увеличить их скорость, маневренность, устойчивость, главное же — тоннаж, что позволит не только спасти тысячи и тысячи новых праведников, но и, ввязавшись в сражение, взять на абордаж корабли противника, в итоге одержать над ними решительный верх.

Часть приемов из тех, что предложены, весьма оригинальна. Так, в книге есть описание сети, сотканной шагами бегунов, умело забрасывая которую, кормчие без каких-либо потерь смогут захватывать в плен вражеские корабли. Последняя ее глава очень помогла наметившемуся союзу между староверами и народниками, близкими к Герцену. На тканье пелены, которой Дева Мария должна была укрыть Русь от греха, был необходим еще не один год, а пока суд да дело, Чичагов предлагал дружественным подпольным революционным группам для своих нужд использовать ячейки ее основы, или утка.

Прототипом Чичикова был небезызвестный Чичагов. Тот еще в 1822 году в Орле, во время выборов губернского дворянского предводителя, объяснял собравшимся, что крепостные в его имении два года бунтовали, отказывались тянуть барщину, задерживали оброк. Прежде приходской священник отец Николай много жаловался, что, сколько он ни объясняет пастве, что Господь милостив, спастись может каждый, достаточно без воровства отрабатывать повинности, вносить подати и правильным порядком сдавать рекрутов, тогда после смерти тебя ждет Рай небесный, ему не верят. Не понимают, как может быть так, что в Раю кто-то вечно, причем не требуя взамен ни денег, ни работы, будет их кормить. Кроме того, крестьян смущает, что люди мрут и мрут, а Рай всё не переполняется. В общем, они решили, что в Горнем мире места для них нет и от этого даже перестали ходить в церковь.

Он, Чичагов, сдуру высмеивал отца Николая, но тот оказался прав. Волнения в деревне улеглись, лишь когда он послал приказчика скупить в Заволжье несколько сот десятин хорошего чернозема, за свой счет отправил туда ходоков от схода, и они, вернувшись, в церкви прямо с амвона объявили миру, что всё без обмана — земля хорошая и ее вволю. Чичагов убеждал дворян, что, если так сделать везде, в империи воцарится спокойствие.

Когда-то я много рисовал Чичикова, то в виде утлого челна, который по воле ветра и волн бросает из стороны в сторону, вот-вот опрокинет, то похожего на большой парусник: полы фрака его любимого цвета — наваринского дыму с пламенем — расходятся, как борта корабля.