Владимир Шаров - Возвращение в Египет

При Пи-Гахирофе (сразу как вышли из рабства) идущие дальше слова инока Авраамия, своего давнего сподвижника, Чичиков отметил и как грех, как отступничество от Бога, и как верное, то есть данное Свыше, Откровение.

1848 год. Белая Криница: недавно «открытая»… и «многими ублажаемая такая великая свобода и вольность понеже превосходит меры… а безмерная воля доводит людей до неволи… Но хочу открыть вам ужасное ожидание о великой Конституции: …если услышите „Конституция“, бойтесь, яко некоего кровожадного губителя, являющегося к вам под видом миротворителя… нужно посмотреть на его вольность с другой точки зрения, то есть не с начинания, но самого завершения цели». (Последние слова Чичиков подчеркнул дважды.)

Мерре (где была горькая вода). Слова епископа Пафнутия, очень близкого себе человека, Чичиков тоже отметил и как грех, и как свидетельство, что и после отступничества Господь оставил за Пафнутием провидческий дар.

1861 год. Лондон. В письме Чичикову Пафнутий сообщает, что с Бакуниным и Герценом у него сложились тесные отношения и что, по-видимому, это только начало, но тут же, будто испугавшись грядущего, добавляет, что тот и другой «выносят приговор всему миру и его порядкам», и дальше, что «в пугачевщине, которую проповедует Бакунин, погибнет не только ненавидимое им правительство, и само старообрядчество». Спустя несколько лет Чичикову становится известно (и он занесет в дневник), что тогда же, на обеде у Герцена, Пафнутий говорил хозяину: «Вы хотите ниспровергнуть весь существующий порядок, а не говорите… чем и как заменить его. Вы хотите напустить на Россию шайку разбойников. Царя не нужно — можно обойтись и без него! Неужели вы и в самом деле думаете, что без царя может существовать Россия? И ужели не знаете, к чему может привести такая проповедь среди русского народа, чем грозит она — прежде всего самим этим проповедникам!».

На выходе из пустыни Син (манна и перепела), 1862 год. Москва. Решение Рогожской общины поповцев о полном разрыве отношений с Герценом и его кругом после ареста многих видных народников (среди них Чернышевского и Серно-Соловьевича, все они потом проходили по процессу «тридцати двух») и влиятельного рогожца Шибаева.

Снова рыхлил и поливал землю. Весна очень сухая, с конца апреля ни одного серьезного дождя, и моим цветочкам это не нравится. Площадь такая, что, если бы не поливальная машина, давно поднял вверх лапки. С ней кое-как справляюсь. Посадил хризантемы.

В шестидесятые годы Чичиков по характеру, устройству своей жизни давно сделавшийся неприкаянным бегуном, вечным перекати-полем, для которого остановиться, где-нибудь осесть — то же самое, что быть арестованным и потом сгнить в монастырской тюрьме, начинает всё внимательнее присматриваться к другим ответвлениям раскола, в частности, к тем же «странникам». Эта отрасль староверов убеждена, что иначе, не бегая от антихриста день за днем и год за годом, не признавая ни его денег, ни его документов и печатей — вообще того, чего нечистый так или иначе касался руками, невозможно остаться верным Богу. Во время своих нескончаемых кочевий Чичиков нередко находит приют на кораблях, одиноких ковчегах посреди бескрайнего моря греха, беседует с бегунскими кормчими и наставниками, постепенно склоняясь к тому, что другого пути спасения и вправду нет. Антихрист везде, нынешние времена в самом деле последние, коли в мире не осталось ничего, что не изменило бы Всевышнему. Между тем отношения Чичикова с влиятельными староверами из Петербурга и Москвы, с Рогожской, Волковской общинами, с поволжскими староверами от Ярославля до Саратова больше и больше слабеют.

Древляя иерархия восстановлена, впервые после патриарха Иосифа освящено новое миро. В церквах и молельных домах поставленные в соответствии с каноном попы правильным образом совершают литургию, крестят и исповедуют, причащают, венчают, а когда срок земной жизни человека выйдет, отпевают его. То есть снова совершаются все таинства Господни. Но Чичиков видит, что власть антихриста этим не поколеблена — как он правил Россией, так и продолжает ею править. К богатым и влиятельным староверам он искусно подобрал ключик — полными пригоршнями сыплет им золото, и они думают об одном: как под завязку набить мошну. Теперь за паству, которую призван окормлять, Чичиков считает лишь староверов, которые, как и раньше, не сомневаются, что живут в царстве зла, и не хотят служить антихристу. Как говорит близкий сотрудник Герцена Кельсиев, тех, кто понимает, что уже из самого учения, что антихрист восторжествовал во всём мире, в согласии с Писанием следует, «что в нынешние времена верные будут на антихриста брань вести». Ныне плотнее других губерний чичиковскими прихожанами заселен горнозаводской Урал от Екатеринбурга, Первоуральска, Нижнего Тагила до Воткинска. Служа и проповедуя среди работных людей, Чичиков каждый день с радостью убеждается, что в этом крае измена Всевышнему так и не сумела пустить корни. Здесь по-прежнему чуть не каждый готов убить и своего брата, и сына, коли он решится оставить Господа, вернуться в Египет.