Ян-Филипп Зендкер - Сердце, живущее в согласии

Бывали дни, когда мысли о ребенке заслоняли весь мир. Ее младенец. Малыш, который будет принадлежать только ей, будет нуждаться в ней, как никто другой, и не сможет жить без нее. Каким он родится? Высоким и худощавым, как мать? Или пойдет в отца и унаследует силу мускулов, светлую кожу и курчавые волосы?

И главное – какую душу она приведет в мир: безмятежную или мятущуюся?

Маунг Сейн видел и чувствовал нетерпение жены, но сам оставался спокойным. С чего она взяла, что обязательно будет сын? Их первым ребенком может оказаться и дочь. И хорошо, если первенец родится здоровым. А ведь может оказаться больным, даже умереть в первые дни или месяцы жизни. Детская смертность в раннем возрасте очень велика. Маунг Сейн отказывался пить «снадобья страсти». Ну Ну готовила их по совету знахарки, веря, что они делают супругов более способными к зачатию. Он не пошел с женой к городскому звездочету, ибо не желал ничего ведать о будущем. Что толку в этих знаниях, если грядущее не изменить? Маунг Сейн постоянно призывал жену к терпению, просил учиться спокойствию, без которого жизнь становится невыносимой. А если по неким причинам у них вообще не будет детей, это вовсе не трагедия. Просто образ жизни, один из многих.

Ну Ну соглашалась с мужем и добросовестно пыталась стать спокойней. Ее хватало дня на два, после чего она вновь принималась донимать Маунга Сейна вопросами. Отчего она не беременеет? Почему он отказывается пить настой, приготовленный повитухой? Как они назовут сына?

Долгое время бездетность Ну Ну была единственной причиной семейных разногласий.

Услышав скрип половиц, Ну Ну обернулась. В полумраке комнаты ее муж сидел на подстилке и, зевая, протирал глаза. Она с восхищением смотрела на мускулистую грудь и сильные руки, с легкостью поднимавшие ее в воздух. Эти руки умели нежно ласкать и крепко обнимать. Одно их прикосновение пробуждало желание. Сейчас Ну Ну понадобилось все самообладание, чтобы не броситься к мужу.

– Послушники уже приходили? – словно угадывая ее мысли, спросил Маунг Сейн.

– Нет.

– А на дворе, похоже, как лило, так и льет.

– Да. Но сейчас дождь поуменьшился. Ты голоден?

Муж кивнул. Он встал, натянул ветхую футболку, взял две жестяные миски, ложки и кружку, после чего поцеловал жену в лоб, нежно погладил по щеке и сел на корточки рядом с ней.

Сердце Ну Ну забилось от возбуждения.

Маунг Сейн налил себе чая, поглядел на свинцово-серое небо с низкими облаками, потом – на двор с обилием луж.

– Сегодня у нас полным-полно времени, – сказал он.

– Полным-полно, – повторила Ну Ну.

Больше Маунг Сейн не произнес ни слова. Он наполнил миски рисом, добавил туда овощного карри, одну подал жене, другую взял сам. Ел молча.

Вскоре они услышали голоса послушников, просивших подаяние возле соседнего дома.

Ну Ну приготовила юным монахам большую тарелку риса с щедрой порцией карри. Накрыв еду чистой салфеткой, она спустилась и зашлепала босыми ногами по хлипкой земле к калитке.

Дождь был теплым. Его струйки падали на лицо, шею, спину и грудь. Рубашка и лоунджи моментально промокли. Послушников оказалось больше, чем обычно. Дождь негромко стучал по их выбритым головам, а темно-красные рясы можно было выжимать. Ну Ну почтительно наполнила каждую деревянную миску, выслушала слова благодарности и скороговоркой произнесенные благословения. Ее мысли были не здесь, а в хижине. Она думала о сильном теле Маунга Сейна, и ее обжигало желанием.

Когда она обернулась, дверной проем был задернут занавеской. Муж ушел внутрь.

От возбуждения у Ну Ну дрожали ноги. Остановившись у калитки, она дождалась, пока последний послушник скроется из виду, быстро поднялась на крыльцо, вошла и плотно задернула мокрую занавеску.

Маунг Сейн лежал на подстилке и ждал.

Она знала.

Поняла это сразу и ничуть не сомневалась. Ну Ну сумела ощутить нечто, недоступное восприятию. Увидеть незримое.

Она знала: частичка Маунга Сейна осталась в ней. Укоренилась и будет расти.

Пусть он улыбается и говорит, что подобное почувствовать невозможно, что люди не обладают такой восприимчивостью.

Что он знает о женском теле и душе?

Это утро отличалось от прочих. Не особой пылкостью, хотя Маунг Сейн был необычайно горячим и страстным. И даже не тем, как он разжег и утолил любовную жажду в ней.

Ну Ну переполняли ощущения, которые она не могла описать словами.

Удовлетворившись, супруги лежали, тесно прижавшись друг к другу и тяжело дыша. Ну Ну дрожала. По щекам текли слезы, но их она заметила не сразу. Зато увидел Маунг Сейн и испуганно спросил, не был ли он груб и не сделал ли больно.