Ян-Филипп Зендкер - Сердце, живущее в согласии

Те же монахи научили Маунга Сейна дружелюбному отношению к окружающим и готовности помогать. Они говорили, что это не долг перед другими. Это долг перед самим собой.

Две заповеди, которыми Маунг Сейн старался руководствоваться в своей жизни. Остальное приложится, а то, что не приложится, ему попросту не нужно.

Маунг Сейн пытался найти хоть какую-то тему, интересную девушке, сидящей рядом.

Рассказать о своей работе лесоруба? Едва ли Ну Ну будет любопытно про это слушать. Тогда о чем? О своем дяде, от которого соседская дочь недавно родила ребенка? Она и дяде-то годилась в дочери, была на тридцать лет моложе. Нет, это похоже на сплетню. Не ему судить о дядиной жизни. К тому же такими разговорами Маунг Сейн рисковал испортить впечатление о себе.

Тогда о чем же рассказать этой удивительной красавице? О себе? О семье, где Смерть была частой гостьей? Молчаливой гостьей, которой не задавали вопросов и которая забирала всех, кого пожелает. Младшему брату она явилась в облике змеи. Четырехлетний малыш простодушно потянулся к прутику, торчащему из кустов. Ребенок и не подозревал, насколько коварен и опасен окружающий мир.

Старшего брата Смерть сбросила с эвкалипта. Восьмилетний мальчишка решил забраться на самый верх – хотел взглянуть на мир с высоты. Падал он камнем, и спасти его могли бы только крылья.

С такой девушкой, как Ну Ну, лучше говорить о Счастье. Этот гость тоже забредал к Маунгу Сейну, но реже, чем Смерть. Счастье обладало странной способностью внезапно исчезать и требовало особого присмотра за собой.

Оно принимало различные обличья. Сегодня замаскировалось под помидор, выкатившийся на дорогу. Маунг Сейн огляделся и увидел девушку, которая торопливо собирала в корзинку рассыпанные овощи. А ведь мог бы пройти мимо, думая о своем и не обманываясь трюками Счастья.

Чем дольше раздумывал Маунг Сейн о подходящей теме для разговора с Ну Ну, тем отчетливее понимал, что вообще не хочет ни о чем говорить. Достаточно сидеть рядом, поглядывать на нее и ловить на себе ее взгляды.

Ну Ну тоже наслаждалась молчанием, хотя ей стоило немалых усилий сдерживать любопытство. Нужно немного потерпеть. Придет время, и она все узнает.

В те мгновения, когда ее глаза встречались с глазами Маунга Сейна, она чувствовала: этот парень не удивится слезам, пролитым по мертвой бабочке, и не даст огню в очаге погаснуть.

Рынок закрывался. Ну Ну сложила оставшиеся овощи в корзину, которая все равно была тяжелой. Она спросила, не поможет ли Маунг Сейн поставить корзину ей на голову. Взявшись за ручку, он сказал, что Ну Ну ни в коем случае нельзя носить такие тяжести. Чувствовалось, парень сделает два или даже три похода на рынок, но не позволит ей напрягаться. За этими словами угадывалось еще очень многое, о чем Ну Ну не торопилась думать.

Решение нашлось! Маунг Сейн посадил себе на плечо Кхин Кхин, та не возражала. А корзину они с Ну Ну понесли вдвоем.

Прощаясь, Маунг Сейн попросил разрешения навестить ее завтра.

В ту ночь Ну Ну долго не могла заснуть, вспоминала камень, найденный на поле. Теперь она знала, на что тот был похож.

Ну Ну лежала рядом со спящим мужем и слушала дождь. Он был вовсе не монотонным. Толстые банановые листья издавали громкие сочные звуки. Листики бамбука звучали нежно, как колокольчики. Булькали лужи во дворе. Крыша старой хижины принимала дождевые струи с глухим шелестом, торопясь переправить их вниз, в сточные канавы и ручейки. Циновки из сухой травы и пальмовых листьев, покрывавшие дом, протекали в нескольких местах. Самым отвратительным был стук капель, падающих на половицы. Полы и так прогнили, а денег на починку нет. И в ближайший год вряд ли появятся.

У соседей крыша была жестяная, и дождь по ней стучал громко и яростно. Ну Ну подумала, что в доме с жестяной крышей невозможно спать, какой бы надежной она ни была.

Ливень начался еще вчера днем. Ничего удивительного, сезон дождей. Они идут один за другим, с редкими передышками. Воздух пропитывается влагой и становится тяжелым. Земля разбухает от воды, но солнце, едва появившись, безжалостно все высушивает, вызывая тоску по новому ливню.

Рассветало. Сквозь щели в стенах пробивались первые лучи света. Ну Ну прижалась к мужу, положив руку ему на грудь. Несколько минут она наслаждалась теплом его тела, ровными ударами сердца и таким же ровным дыханием, согревающим ей кожу. Потом встала, разворошила тлеющие угли, подбросила дров и подвесила чайник. Открыла дверь и села в дверном проеме, глядя на двор, превратившийся в грязное месиво.