Уолтер Абиш - Сколь это по-немецки

Откуда я знаю, что все это и в самом деле имело место, пока я не спеша плескался в душе. Я знаю это потому, что Хильда рассказала мне все до последней детали… Я слушал спокойно, дивясь, что меня от этого не коробит… Хильда, жена моего лучшего друга. Когда я часом позже примчался на восьмой этаж, Теренс и Кардинал уже съехали. Нет ли для меня сообщений, спросил я у клерка за конторкой. Нет, сказал клерк. В таком случае, решил я, почему бы мне не подняться на лифте обратно на восемнадцатый этаж. Позже, ближе к вечеру, я зашел за франкфуртером в «Цум-Цум». Голоден я не был, но мне подумалось, что будет приятно для разнообразия послушать, как кто-то говорит на иностранном языке, на языке, которого я не понимаю.

Хильда остановилась перед магазином и изучила все выставленные на витрине предметы. Это был шикарный маленький магазинчик, и каждый предмет в витрине был расположен таким образом, чтобы выявить одновременно и безупречный вкус владельца, и роскошь самого предмета. Заглянув в магазин, Хильда мельком заметила обслуживающую покупателя молодую женщину. Женщина за прилавком была похожа на Хильду. Несколькими годами моложе, но сходство, как казалось Хильде, имелось несомненное. Зайдя в магазин, Хильда спросила у молодой женщины, не та ли оформляла витрину. Да, сказала женщина. Не вы ли тогда заказывали и все эти прекрасные платья. Да, сказала женщина. Тогда вы, наверное, здесь хозяйка. Да, сказала женщина, но у меня есть ни во что не вмешивающийся партнер, который помогает с бухгалтерией. Я всегда хотела иметь маленький магазинчик наподобие этого, задумчиво заметила Хильда.

С этого момента Хильда раз в несколько дней непременно заходила и покупала что-нибудь, в чем в действительности не нуждалась. Она накупила уйму шелковых шарфов и блузок, и перчаток, и зонтик, только чтобы иметь возможность поболтать с управляющей магазином молодой женщиной… Со временем женщина узнала, как зовут Хильду, где Хильда живет и на что тратит свое время. Она также стала откладывать что-нибудь особенное, шарф или блузку, для Хильды, зная, что они ей понравятся.

Вы ведь не замужем? спросила Хильда женщину. Нет, ответила та. Хильде до смерти хотелось задать еще несколько вопросов, особенно о безгласном партнере, но было еще рано. Она еще недостаточно долго пробыла в клиентах. Может быть, еще через несколько недель можно будет без опаски задать следующие вопросы.

Язык барьером не является. Язык дает людям возможность при всех обстоятельствах справляться с меняющимся миром, он к тому же позволяет им заниматься любого рода деятельностью, не вызывая ненужного противодействия со стороны своего непосредственного окружения. Язык также облегчает задачу мужчине и женщине, которые хотят сойтись после нескольких лет разлуки. Ясно, что без языка это было бы почти невозможно. Далее, язык позволяет выразить возобновившийся интерес к какому — либо предмету, хобби или личности, интерес, который вполне может оказаться лишь предлогом для другой, куда более насущной надобности.

Меня на самом деле не занимает язык. Как писателя меня в основном занимает смысл. Что, например, означает быть писателем в контексте нашего общества. С одной стороны, в этом обществе чуть ли не само собой разумеется, что писатель независимо от пола, независимо от возраста, независимо от политических убеждений, независимо от благосостояния или географического местоположения будет использовать язык, на котором говорит большинство населения этой страны. Будет использовать слова, которые наполняют дни и ночи этих людей непереносимым напряжением и страхом. В этом отношении писатели исполняют жизненно важную задачу, они воскрешают слова, которые почти полностью затерты своего рода намеренным пренебрежением и общей скукой. Писатели сплошь и рядом способны привнести в слово свежее значение и этой инъекцией оживить мозговые клетки читателя, подкармливая мозг информацией, которой он в действительности не требует. К примеру, я не так давно оживил пару миллионов мозговых клеток, ссылаясь на барьеры. Барьеры появляются в моих писаниях куда чаще, чем того заслуживают. Сейчас это слово опять постепенно становится новым. Я чувствую, что между нами барьер, опять может сказать женщине мужчина и быть понятым. Явно предполагается, что это утверждение произведет слегка угрожающее впечатление. Предполагается также, что оно выражает и прямую угрозу: Подтянись-ка, сука, а не то я двину тебе по роже… Женщины, как всегда, пытаются в ответ отыскать барьер, упрекая за его существование самих себя, свою близорукость, свое неумение стряпать.