Чарльз Буковски - Возмездие обреченных - без иллюстр.

Автомобиль скрылся. Сигарета все еще дымилась. Гарри снова попробовал затянуться. Выпустил колечко голубого дыма. Колечко ему понравилось, и он побрел дальше.

Так он шел под теплыми солнечными лучами и думал: «Вот иду и курю сигарету».

Гарри добрался до парка напротив библиотеки. Сигарета стала обжигать пальцы, и он с сожалением бросил ее. Зайдя в парк, он отыскал укромное местечко возле статуи. Это был памятник Бетховену. Композитор шел, опустив голову, заложив руки за спину, глубоко погруженный в свои мысли.

Гарри растянулся на траве. Подкошенная, она была неуютным ложем. Травинки стали жесткими и острыми, но от них исходил свежий дух. Дух умиротворения.

Налетела мошкара и закружила над лицом. У каждой мошки была своя траектория. Траектории пересекались, но насекомые никогда не сталкивались.

Они были такие крохотные, но и эти крохи что-то искали. Гарри смотрел сквозь рой на небо. Оно было голубое и бездонное, черт бы его побрал. Гарри смотрел в эту голубую бездну и пытался что-нибудь постичь. Но у него ничего не получалось. Ни ощущения вечности, ни Бога, ни даже Дьявола. Чтобы найти Дьявола, нужно сначала отыскать Бога. Они ведь идут в такой последовательности, кажется.

Гарри не любил тяжеловесных мыслей. Тяжеловесные мысли могут привести к тяжелым ошибкам.

Гарри принялся было размышлять над самоубийством, но потом как-то отвлекся на мысли о том, как бы купить новую пару ботинок.

Главная проблема самоубийства — это мысль о том, что там может оказаться хуже. В конце концов Гарри пришел к заключению: единственное, что ему сейчас нужно — это бутылка холодного, ледяного пива с очаровательными водяными бусинками на стекле и влажной этикеткой.

Представляя себе желанную бутылку пива, Гарри задремал. Его разбудили голоса. Голоса юных школьниц. Они хихикали и шептались:

— Ооооо, смотри!

— Он спит!

— Может, нам разбудить его?

Гарри наблюдал за ними сквозь прищуренные глаза. Он не мог разобрать, сколько их точно, видел только разноцветные платья: желтые, красные, голубые, зеленые пятна.

— Знаете, а он красивый!

Девчонки прыснули, рассмеялись и убежали.

Гарри снова закрыл глаза.

Что это было?

Ничего подобного с ним раньше не случалось. Они назвали его «красивым». Это бодрило и очаровывало. Какая доброта!

Но ведь они не вернутся.

Гарри поднялся и пошел туда, где парк выходил на проспект. Он отыскал свободную скамейку и уселся. На соседней скамье расположился какой-то бродяга. Он был намного старше Гарри. От него веяло чем-то дремучим и безжалостным, что напомнило Гарри отца.

«Нет, — подумал Гарри, — я не буду таким».

Бродяга уставился на Гарри. Глаза у него были крохотные и совершенно невыразительные.

Гарри чуть улыбнулся в ответ. Бродяга отвернулся.

На проспекте загудели моторы. Показалась военная автоколонна. Длинная вереница грузовиков, набитых солдатами. В каждый грузовик напихали солдат, как сельдей в бочки. Они перевешивались через борта. Мир был в состоянии войны.

Колонна двигалась медленно. Солдаты увидели сидящего на скамье Гарри. И тут началось. Это была смесь свиста, топота и ругани. Они орали ему:

— ЭЙ, СУЧИЙ ПОТРОХ!

— САЧОК!

Когда один грузовик удалялся, солдаты из следующего подхватывали:

— ОТОРВИ СВОЮ ЖОПУ ОТ СКАМЕЙКИ!

— ТРУС!

— ПИДОР ДРАНЫЙ!

— ССЫКУН!

Это была очень длинная и медленная колонна.

— ДАВАЙ С НАМИ!

— МЫ СДЕЛАЕМ ИЗ ТЕБЯ МУЖИКА, УРОД!

Белые, красные, черные лица — букет ненависти.

Старик с соседней скамейки поднялся и закричал солдатам:

— РЕБЯТА, Я ПРОУЧУ ЕГО ЗА ВАС! Я ВОЕВАЛ В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ!

Солдаты заржали и стали махать ему руками.

— ПОКАЖИ ЕМУ, ОТЕЦ!

— УСТРОЙ ТЕМНУЮ!

Наконец колонна прошла. Остался лишь всякий хлам, которым солдаты кидались в Гарри: пустые пивные банки, коробки из-под сока, апельсины, бананы.

Гарри встал, поднял ближайший банан, очистил и съел. Отличный банан. Он прошелся и подобрал апельсин, очистил и стал долька за долькой поедать фрукт, сначала высасывая сок, потом прожевывая мякоть. По ходу отыскал еще один апельсин, очистил и съел следом. Потом Гарри наткнулся на зажигалку, кто-то пытался достать его зажигалкой, а может, просто обронил. Гарри опробовал зажигалку, она работала. Он подошел к старику и показал ему свою находку:

— Эй, приятель, есть покурить?

Крохотные глазки бродяги уперлись в Гарри. Они были какие-то плоские, будто из них удалили зрачки.