Ласло Варгаши - Котёл

За этой группой, спустя несколько дней, уже попросили убежище в России 438 человек. И им не было отказано. Для них соорудили палатки недалеко от границы и так же, в скором порядке, укладывали раненых на операционные столы. Если в первой бригаде не удалось спасти одного человека, то во второй, спасены были все. Надо признать, что гуманный акт России вернуть 438 бойцов украинской армии не дал никаких положительных результатов. Бойцы, вернувшиеся домой снова взяли в руки оружие и пошли убивать тех, кто проявил гуманность и отпустил всех по домам. Здесь сработало выражение Бисмарка, оно взято эпиграфом в самом начале романа.

Человек легче и быстрее прозревает, когда такому прозрению способствуют обстоятельства: уговоры, пропаганда так не действует, как те или иные события, когда гнилое нутро твоих кумиров выходит наружу. Если бы Хальцман обладал умом хотя бы слесаря второго разряда, он никому не позволил бы чинить расправу над теми, кто выжил при помощи протянутой руки со стороны кого бы то ни было. А он создал образ врага, он высосал его из пальца.

— Пачему не прошла третья волна мобилизации- Стукнул он кулаком по крышке стола. — Кто виноват- Галатей — ты- Я тебя уволю, но перед тем, как издавать Указ, тебе кое-что отрежут и пошлют супруге в целлофановом пакете.

Галатей встал, руки по швам, прослезился и свалился на пол. Его тут же подняли два жирных генерала, а Галатей был тонкий худой, молодой, легкий.

— Сиди и слушай, — рявкнул лидер нации. — Теперь я знаю, кто виноват. Это военкомы. Они виноваты. Пущай они отправляются на восток принимать участие в боевых действиях, а на замену им, надо отправить офицеров с одной рукой с одной ногой, получивших ранения в боях за неньку Украину. Слава Украине! Хайль! Зик хайль, зик хайль!

Бывший министр обороны Киваль, поднял руку: позвольте доложить.

— Докладывай, черт с тобой. Ты всегда несешь какую-нибудь гадость. Давай, трави.

— 438 бойцов вышли из окружения и перешли границу с Россией. Есть опасность, что они там и останутся. Связи с ними никакой. А если они там останутся, попросят политического убежища, что нам делать, господин президент, верховный главнокомандующий всех родов войск и наш любимый наставник. Мы без вас, Пердуске, ни туды, ни сюды, что прикажете делать-

— Молчать. Этого не было в природе. Чтоб наши доблестные солдаты сдались врагу, да еще примали лекарства. Да их россияне отравят, а может уже и отравили, вы это понимаете, Кивалкин — мигалкин- И почему вы это сказали. Разве вы не знаете, молчанье — золото. Это еще Степан Бандера сказал. Он был великий человек. Галатей, ты пришел в себя- Пришел. Когда будет парад победы в Севастополе-

— Через месяц, полтора, два, через год. Мы там уже роем траншеи, примиряем, где будут стоять палатки. Как только закончим на юго-востоке, сразу в Крым победным маршем — ать- два, ать-два. Население Крыма за нас, с кольями — за нашей спиной. А когда мы изучим их лояльность и по винтовке образца 93 года выдадим. Так что из Симферополя прямиком в Севастополь. Коль обещал, так выполню, господин президент. Ваш министр обороны слов на ветер не бросает. Я не то, что мой предшественник Кивалов: возьмет одного террориста в плен, а вам докладывает — тысяча.

— Я протестую. Это он все он искажает информацию, — хочет завести вас в заблуждение. На восточном хронте мы будем воевать ишшо три года, — произнес Киваль, рискуя остаться без должности.

На заседании совета Обороны присутствовал старый генерал, дальний родственник Хальцмана по матери. Он сидел в углу с блокнотом в руках. Он изредка улыбался, а когда генералы стали спорить, когда стало ясно, что министр обороны впал в хвастовство и никакого парада победы в Севастополе не будет, поднял руку.

— Генерал Мосиондз, прошу, — сказал Хальцман. — У генерала Мосиондз большой опыт, большой ум. К тому он мой дальний родственник.

— Слава родственнику Пердуске Хальцмана!

Генерал не поднимаясь с места, пряча платок в карман брюк, приступил к изложению повести, которую он приводил в редких случаях.

— Украинцы это воинственные люди. Они не знают жалости к противнику и проявляют жестокость, которой завидовали фашисты. С ними можно и Москву взять, только их надо организовать. Я приведу такой пример. В 41 году немцы заняли Киев и начали проводить среди населения чистку. Они, как известно, взялись за евреев. Первыми рьяными помощниками были украинцы. В конце сентября 1941 г. Зондер команда захватила девять ведущих раввинов г. Киева и приказала им сделать воззвание: «После санобработки все евреи и их дети, как элитная нация, будут переправлены в безопасные места, где смогут спокойно проживать, ничего и никого не опасаясь…».