Ласло Варгаши - Котёл

— О чем ты говоришь, Аннушка, да чтоб я…, да кто тебе такое мог сказать- А если сказали, то, знаешь: у президента всегда много завистников.

— Я сама все знаю. Каждая женщина обладает шестым чувством. Мужчины не отличаются этим качеством в такой степени как женщина, но я, к сожалению, однолюб. Я буду тебя любить и чужого, не своего, принадлежащего другой женщине. Ты…имеешь на это право, ты президент, а я всего лишь Анна Герман и то не певица.

Виктор Федорович сел и выписал ей чек на миллион долларов.

— Это тебе от меня подарок, — сказал он, передвигая чек по крышке стола к тому месту, где сидела Анна.

— Спасибо. Я знала: ты щедрая душа.

В тот же день она позвонила Яверовскому и назначила встречу.

— У меня новость, — сказала она. — Мой Витя, добрый человек…

— Каким он может быть добрым- О, матка боза, о чем ты говоришь- Он ни разу не посетил Галичину, ни разу не встретился с Музычко, нашим нацийональным героем, он не знает Пипияроша, будущего национального героя. А ты говоришь добжий.

— Да не тарахти ты, это тебе не зал заседаний Верховной Рады, — Анна достала чек. — Вот это тебе для Музычко и Пипияроша, будущих национальных героев.

— Добжий, добжий твой хахаль-махаль, — снова затараторил Яверовский. — В партии Музычко и Пипияроша, что воевали в Чечне и убивали русских оккупантов, как раз трудно с деньгами. Я свои великие творения публикую, а гонорары передаю им: жить на что-то надо. А ты, Аннушка, узнай, подпишет ли Янукович соглашение об ассоциации с Евросоюзом в Вильнюсе. Если нет — мы сообщаем в Вашингтон, у них есть план. Его свергнут.

— Не надо, он хороший. А какие у него намерения насчет подписания, я, конечно же, узнаю и доложу.

— Только не тяни с этим вопросом. Вначале разденься, а потом спрашивай, не позволяй ему ничего, пока не расскажет.

— Поздно уже. Он меня бросил, — сказала Анна и расплакалась.

На майдане вдруг наступило затишье. Усилились морозы, потребовалось больше теплой одежды и спиртного. За эту нелегкую, но приятную работу взялся будущий министр народного хозяйства Портянка Олесь. Пока в Киеве можно было купить все, кроме дедушки бабушки. Были бы деньги. А денег у путчистов было вдоволь. Когда кончались американские доллары, Пердуске получал команду: денег не жалеть, все окупится.

Грузовики с дровами заходили один за другим, их разгружали боевики, жгли костры, жарили рыбу, пили пиво, плясали и пели бандеровские песни. Три фуры зашли с провизией. Должно быть, это были американские фуры, или английские. По приказу из Вашингтона Евросоюз посылал не только деньги, оружие, но и продовольствие.

В пять вечера уже начало смеркаться. К выступлению на сцене готовилась Руслана Лежичка, все грозившаяся сжечь себя, если новая революция не победит. Однако ее выступление не состоялось. На сцену вышли толстопузые, толстомордые, с бычьими шеями католические священники. Впереди шествовал Любомир Говнозар или Гузар, опираясь на плечи двух молодых священников, так как он, то ли в результате тучности, то ли, в результате плохого самочувствия не мог передвигаться сам.

— Благослови Господи бойцов — бандеровцев, — запел он, крестясь и размахивая кадилом.

— Пошел в задницу, жирная свинья, — сказал Дмитрий Пипиярош, руководитель правого сектора. — Если москальская пуля продырявит башку, твое благословение не поможет.

— Помилуй боже, рабов твоих, пришедших на эту площадь ради свержения президента Януковича, не подписавшего соглашения, аллилуйя, аллилуйя, — так же размахивая кадилом, произнес другой священник, едва стоявший на собственных ногах от непомерной тяжести жирного тела.

Потом Говнозар держал речь. Он доказывал, что его Бог, Бог греко-католиков, благословляет свой народ на борьбу с неверными православными христианами. И что эта битва, предстоящая битва, битва с москалями — священная битва. Вера должна быть одна и власть должна быть одна — вера католическая, власть американская, либо Евросоюза. А москалей надо убивать. В этом греха нет, поскольку убийцы- освободители, а убиенные грешники, им все равно царствия католического не видать.

Говнозар поцеловал крест, и священники тоже бросились целовать. Затем рабы божии, будущие убийцы последовали их примеру.

Шабаш служителей церкви, а точнее ведьм, продолжался до позднего вечера. Целование креста коснулось и толпы, торчащей на майдане. После целования, руководители майдана, будущие члены правительства, посетили палатку, где их ждала клубничка. Паруубий заранее закупил целую батарею проституток, и обряд соединения совершался на виду у всех, кто имел доступ в палатку любви. Будущий министр МВД Ваваков, так как в его жилах текла южная кровь, осчастливил трех проституток и ушел обходить другие палатки.