Анатолий Вишневский - Жизнеописание Петра Степановича К.

Петру Степановичу в тот день нужно было закончить срочный отчет, пришлось вернуться на службу, поручив младшему сыну присматривать за братом до прихода мамы Любы. Она же, вернувшись с работы, застала среднего сына в бреду и, как медицинский работник, сразу заподозрила сыпной тиф. Как в воду глядела. Его срочно отвезли в больницу.

Когда через несколько дней средний сын Петра Степановича, наконец, пришел в себя, дежурная сестра обрадовалась, это был хороший признак. Больные тифом часто умирали в бреду, так и не приходя в сознание. Он же, очнувшись, чувствовал большую слабость, к которой добавилась неловкость: он с удивлением осознал, что лежит совсем голый, и страшно смутился. А в больнице просто были трудности с бельем.

В сентябре 1944 года младший сын Петра Степановича пошел в первый класс. Разумеется, Петр Степанович хотел, чтобы и средний сын возобновил учебу, прерванную войной. Сам средний сын хотел того же. Но как это сделать? Пока он добирался до дому, пока болел тифом, время текло, не останавливаясь, шел к концу ноябрь, учебный год давно начался, поступить куда-нибудь было уже невозможно. Пропадал еще один год, четвертый. Петр Степанович ужасно переживал из-за этого, пытался что-то сделать, но не смог. Ему было очень обидно, мы знаем об этом из его письма сестре.

Ты помнишь, как наши малограмотные родители лезли из кожи, чтобы мы все получили высшее образование? А мой сын, отличник, никак не может подняться выше семилетки. Директор школы у нас новый, никого из нас не знает. Я ходил к нему, просил взять сына в восьмой класс, а он заладил: в середине учебного года не имею права. «Если бы он в прошлом году закончил седьмой класс, тогда можно было бы еще подумать. А после такого перерыва – он будет тянуть класс назад». Говорить с ним было бесполезно, он смотрел на меня спесиво, как на замшелый пень.

Обиделся Петр Степанович, обиделся и даже не сумел этого скрыть. Но, может, это и к лучшему? Он излил свою обиду сестре, а она ему вот что ответила, телеграммой, заметьте.

СОГЛАСИШЬСЯ ОТПУСТИТЬ СРЕДНЕГО СЫНА ПОЛТАВУ ГРИЩЕНКО УСТРОИТ МАШИНОСТРОИТЕЛЬНЫЙ ТЕХНИКУМ ЭТОМ ГОДУ ПОЛУЧИТ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ ДИПЛОМОМ ТЕХНИКУМА СМОЖЕТ ПОСТУПИТЬ ЛЮБОЙ ВУЗ ЖИТЬ У НАС РЕШАЙ СРОЧНО

Вот так Грищенки! Петр Степанович показал телеграмму среднему сыну, у того глаза загорелись. Решение приняли в тот же день, а через две недели средний сын Петра Степановича уже был студентом техникума и жилу Грищенок. Их сын Тарас, погодок старшего сына Петра Степановича, был на фронте, так что место у них было. Материально из дому помогали. Стипендии, конечно, не хватало, а Петр Степанович не хотел, чтобы его сын околачивался у сестры нахлебником, хотя Грищенки, по тем временам, и неплохо зарабатывали.

Когда Петр Степанович расписывался с Любовью Петровной, средний сын из-за учебы не мог приехать, да Петр Степанович и не настаивал, потому что средний сын был очень привязан к Кате, и ему, как посчитал Петр Степанович, его новый брак мог быть неприятен.

С Иваном Бутенко все было в порядке, на него пришла похоронка. А старший сын Петра Степановича как в воду канул. Как ушел в тот день, попрощавшись с матерью, так от него ничего и не слышали. Говорили – пропал без вести, так Петр Степанович считал, что большой разницы нет, – сколько убитых осталось не подобранными и не зачисленными в погибшие в первые годы войны. Немножко надеялся, конечно, но не так чтобы очень: война уже кончилась, а от него – ни слуху, ни духу.

И Маруся так рассудила. Ей было уже двадцать лет, к ней сватался Федя Коноваленко, тоже одноклассник. Он вернулся с войны почти неповрежденным, и у них уже все было решено.

А сын тут вдруг возьми и объявись. Он, оказывается, был в плену, потом его где-то проверяли на подозрительность. Слава богу, все оказалось в порядке, и теперь он снова служит в рядах Советской, бывшей Красной, армии и будет служить до тех пор, пока его не демобилизуют, а когда это произойдет, ему неизвестно. Все это было написано в треугольном солдатском письме без марки, которое вручила Петру Степановичу почтальонша, к счастью, хорошо ему знакомая: письмо-то пришло по старому адресу. С целью правильной доставки корреспонденции, почтальонша внимательно изучила все, что было написано на треугольном конвертике со штампом «Просмотрено военной цензурой» и, будучи немного в курсе обстоятельств жизни Петра Степановича, догадалась, что треугольничек пришел почти что с того света. Чтобы утвердиться в своей догадке, она даже помедлила немного возле калитки, но Петр Степанович не стал сразу разворачивать треугольник, а, с недоумением вертя его в руках, ушел в дом.