Олег Рой - Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево

— А вообще с какого перепугу весь сыр-бор? Нашего Ваньку я вот с таких знаю, — Игнат показал рукой где-то у колена, — и с тех пор, как я его лет в восемь за ухо со своей яблони стащил, особых грешков за ним не водилось. Ежели он где накосячил — могу опять уши надрать, конечно, с меня не убудет. Но уж лупить-то его точно не за что, клянусь своим иконостасом. — И дед Игнат любя провел крепкими пальцами по золотившимся на груди медалям.

— Твой тихий Ванька, — криво ухмыльнулся усатый «командир», — жен у хороших людей уводит! Тут, отец, одним ухом ведь не ограничишься, сам понимаешь. Таких юшкой умывать надо, и это еще по-хорошему.

— Интересно, и где же он их прячет, охальник? — лукаво прищурился дед Игнат. — Любопытно было бы посмотреть на гарем нашего атяшевского Синего Бороды. Потому как я от него почти через дорогу живу, но дамского личного состава в его дворе не наблюдаю. Не считая, конечно, законной супруги и дочери.

— Вот что, дед, ты мне зубы-то не заговаривай! — взъерепенился «командир». — Вот же он и сейчас приперся к ней с веником. Нам ее муж на двор-то указал, где она живет…

— Вообще-то с цветами сюда приперся как раз я, — перебил дед Игнат. — Вот и ордена для такого случая надел, не просто так же, сечешь? И приперся я, парень, чтобы к любви всей моей жизни как есть посвататься. Решился вот, в свои года. А вы мне всю малину истоптали. Как мне теперь к делу приступить-то?

— Постой, Игнат, — Татьяна Сергеевна, бросив наконец свои скатерки, которые все равно давно уже не стирала, с тревогой наблюдая за происходящим, вышла за калитку. — Так ты это что же?.. Ты это ко мне, что ли?..

— Ну не к Наташке же, — хмыкнул дед Игнат, а затем добавил, серьезнее некуда: — Дурак я был, Танюша. Ох же и дурак, настоящий, первой степени дипломированный дурак. И верно ты мне все время говоришь, чтобы я ума себе прикупил на базаре. Но если ты… — И замолчал, уставившись в землю.

Молчали все присутствующие — и приезжие, и Иван. А Татьяна Сергеевна, всегда такая суровая и серьезная, зарделась, как юная девушка, не по годам резво подскочила и внезапно обняла Игнатия Андреевича:

— Ишь ты, даже цветы мои любимые прикупил, — мягко сказала она, и Ивану показалось, что мать Ирины разом помолодела лет на тридцать. — Игнатушка, а я-то все ждала, когда ж ты, дурачок мой ненаглядный, решишься наконец! Видела ведь, как ты ходишь, как смотришь. Каждый божий день ходишь, каждый день смотришь, а все молчишь, гордый ты мой.

Она улыбалась, но на глазах ее были слезы, и у деда Игната что-то влажно поблескивало на нижних веках. Кто-то рядом с Иваном тоже издал хлюпающий звук, он обернулся и увидел, как пьянчужка с арматурой, шмыгая носом, трет глаза грязным кулаком.

«Командир» прокашлялся:

— Кхм… ну, что тут скажешь… как говорят на Руси, совет вам да любовь. Люди вы почтенные, счастье свое заслужили. Но Ивана-то вашего все равно проучить надо за его поведение!

Татьяну Сергеевну тут же словно подменили:

— Слышь ты, морда, — казалось, она сейчас погонит незадачливого «командира» по всей улице мокрыми скатерками, как вороватого кота, — ты Ваньку мне не трогай, он парень правильный! Всем бы у него еще поучиться, говорю тебе. Ишь ты, приехал и раскомандовался! За что ты учить-то его вздумал, чучело огородное?!

— Да он же чужую жену увел! — перед натиском Татьяны Сергеевны даже «командир» явно заробел. — Негоже это! Ежели каждый, кто ни попадя…

— У кого увел-то? У Игоря, что ли, слизняка этого? — усмехнулась Татьяна Сергеевна. — Так это не Ваня увел, Ирка сама от муженька своего сбежала. Аж из Москвы сюда прискакала — от такого семейного-то счастья. Уж мне ли этого не знать, она мне дочь родная! Видел бы ты, как она тут намедни этому муженьку рожу рихтовала таким же вот букетом. А Иван тут, кстати, вообще ни при чем. У него своих семейных проблем хватает. Так что валите отсюда подобру-поздорову, пока я другому своему зятю не позвонила. Он мигом пришлет наряд, вас тогда под белы рученьки — и в кутузку…

— Тихо, Танечка, не горячись. — Дед Игнат осторожно положил своей новоиспеченной невесте руку на плечо. — Парням-то откуда знать, что у нас тут да как? Нездешние они, приезжие, сама видишь. Слышь, командир, предложение есть, — обратился он к старшему.

— Какое еще предложение? — настороженно спросил тот. На его озадаченном лице явно читалось, что он совершенно выбит из колеи — все пошло не по плану. Не менее растерянный вид был и у его подельников: пьянчужки и молодого парня, который уже немного пришел в себя после «дружеского контакта» с дедом Игнатом.