Джон Кракауэр: В диких условиях

«Он меньше, чем я думала, – наконец, произносит Билли. – Я автобус имею в виду». А потом добавляет, поворачиваясь, чтобы окинуть взглядом окрестности: «Как здесь чудесно. Даже не верится, насколько здесь все похоже на места, где я выросла. Ой, Уолт, тут все прямо как в Верхнем Мичигане! Крису, наверно, здесь очень нравилось».

«У меня куча причин ненавидеть Аляску, сама понимаешь, – нахмурившись, отвечает Уолт. – Но я вынужден признать, что место не лишено определенной привлекательности. Я понимаю, что здесь могло нравиться Крису».

Следующие полчаса Уолт с Билли молча гуляют вокруг ржавого автобуса, спускаются на берег Сушаны, забредают в близлежащий лес.

В автобус первой заходит Билли. Когда Уолт возвращается с реки, она сидит на матрасе, где встретил свою смерть Крис, и осматривает обшарпанный салон машины. Она долго не отрывает взгляда от стоящих у печки ботинок сына, молча разглядывает сделанные им надписи на стенках, его зубную щетку. Но сегодня в ее глазах нет слез. Перебирая лежащие на столе вещи, она наклоняется, чтобы рассмотреть поближе ложку с характерным цветочным орнаментом. «Уолт, ты только посмотри, – говорит она, – это же из того столового набора, что был у нас в аннандейлском доме».

Пройдя в переднюю часть салона, она берет в руки драные, много раз заплатанные джинсы Криса и прижимает их к лицу. «Понюхай, – предлагает она мужу с полной боли улыбкой, – они до сих пор пахнут Крисом». После долгой паузы она вдруг заявляет, наверно, больше себе, чем кому-то еще: «Должно быть, в последние дни ему нужно было быть очень смелым и сильным, чтобы не наложить на себя руки».

Билли с Уолтом остаются в автобусе и его окрестностях еще два часа. Уолт устанавливает в салоне рядом с дверями скромную медную мемориальную табличку. Билли кладет под нее букет из кипрея, дикого аконита, тысячелистника и еловых веток. Под установленной в задней части автобуса кроватью она оставляет чемодан с аптечкой, консервами и прочими необходимыми для выживания вещами. Туда же она кладет записку с просьбой ко всем, кто ее прочтет, «как можно быстрее позвонить родителям». Кроме того, она оставляет в чемоданчике Библию, принадлежавшую Крису, когда тот был еще ребенком, но при этом признается мне: «Я не молилась с тех пор, как мы его потеряли».

Погрузившийся в размышления Уолт говорит мало, но впервые за последние несколько дней в нем чувствуется какая-то успокоенность. «Я не знал, как буду на все это реагировать, – признается он, махнув рукой в сторону автобуса, – но теперь рад, что мы приехали». Этот короткий визит, говорит он, позволил ему лучше понять, зачем его сын пришел в эти края. Многое в Крисе для него до сих пор остается и останется навсегда непонятным, но теперь загадочного стало чуть меньше. Ему стало спокойнее, и он благодарен за это.

«Становится легче, когда понимаешь, что Крис действительно был здесь, – объясняет Билли, – когда осознаешь, что он действительно жил рядом с этой речкой, стоял на том же самом клочке земли, что и я. За последние три года мы объездили так много мест, и в каждом гадали, бывал здесь Крис или нет. Нет ничего страшнее неведения… полного неведения.

Люди часто говорили мне, что восхищаются Крисом за то, что он пытался сделать. Я бы согласилась с ними, если бы он остался в живых. Но он погиб, и его не вернуть. И теперь ничего не исправишь. Многое в жизни можно исправить, но не это. Я даже не представляю себе, как можно оправиться от такой потери. Тот факт, что Криса больше нет, каждый день напоминает мне о себе острой болью. И это очень тяжело.В иной день становится немного полегче, но я понимаю, что эта каждодневная боль будет преследовать меня до конца жизни».

Тишину внезапно разрывает оглушительный рев вертолета. Машина по спирали спускается из облачных высот и приземляется среди зарослей кипрея. Мы забираемся в кабину, вертолет набирает высоту, на мгновение зависает на месте, а потом, заложив крутой вираж, уносит нас на юго-восток. Несколько минут крыша автобуса еще светится в зеленом океане низкорослых деревьев крошечным белым зайчиком, становится все меньше и меньше, а потом исчезает вообще.

Я не смог бы написать эту книгу без серьезного содействия со стороны семьи Маккэндлессов. Я в большом долгу перед Уолтом Маккэндлессом, Билли Маккэндлесс, Карин Маккэндлесс, Сэмом Маккэндлессом и Шелли Маккэндлесс-Гарсиа. Они обеспечили мне полный доступ к бумагам, письмам и фотографиям Криса, а также подолгу разговаривали со мной. Никто из членов семьи не предпринимал никаких попыток повлиять на содержание книги или ее общую направленность, даже зная, что определенную часть материала в печатном виде им видеть будет предельно больно. По просьбе семьи Маккэндлесс двадцать процентов от авторских отчислений, получаемых с продаж книги, будут жертвоваться в образовательный фонд имени Криса Маккэндлесса. Я благодарен Дагу Стампфу, купившему рукопись книги для издания в Villard Books/Random House, а также Дэвиду Розенталю и Рут Фесич, с мастерством и большой заботой редактировавшим книгу после преждевременного ухода Дага. Также я хочу сказать спасибо за помощь Анник Лафарж, Адаму Ротбергу, Дэну Ремберту, Денису Амброузу, Лоре Тейлор, Дайане Фрост, Деборе Фоли и Эбигейл Уайноград из Villard Books/Random House.