Джон Кракауэр - В диких условиях

Уолт вырос в Колорадо, в агрогородке Грили, на продуваемых всеми ветрами равнинах у границы с Вайомингом. Будучи смышленым и целеустремленным юношей, он получил грант на учебу в Университете штата Колорадо в расположенном неподалеку Форт-Коллинсе. Чтобы сводить концы с концами, он на протяжении всей учебы подрабатывал, где только мог. Некоторое время он даже работал в местном морге. Но более или менее постоянный доход ему приносило участие в популярном джазовом квартете Чарли Новака. Джаз-бэнд Новака выступал в прокуренных местных барах и кабаках с кавер-версиями танцевальных хитов и старых джазовых стандартов. Не растерявший природного таланта и по-прежнему увлеченный музыкой Уолт до сих пор время от времени дает концерты на профессиональной сцене.

В 1957 году Советы повергли Америку в ужас, запустив свой «Спутник-1». На волне последовавшей за этим истерии конгресс начал закачивать многие миллионы долларов в базирующуюся в Калифорнии аэрокосмическую индустрию.Так было положено начало космическому буму. Молодому Уолту Маккэндлессу, только что закончившему колледж, но уже женатому и ожидавшему появления первого ребенка, « Спутник » проложил дорожку в большое будущее. Получив степень бакалавра, Уолт устроился на работу в компанию Hughes Aircraft, которая сразу отправила его в Тусон продолжать образование. Спустя три года он закончил магистратуру Университета Аризоны по специальности «теория антенн». Сгорая от нетерпения внести свою лепту в космическую гонку, он защитил диплом на тему «Анализ конических спиральных антенн» и немедленно перевелся на главную базу Hughes Aircraft в Калифорнии, где в тот момент вершились великие дела.

Он купил небольшое бунгало в Торренсе, трудился не покладая рук и быстро поднимался по карьерной лестнице. В 1959 году родился Сэм, а потом, один за другим, еще четыре ребенка – Стейси, Шона, Шелли и Шэннон. Во время разработки « Сервейер-1 », который впоследствии станет первым космическим аппаратом, совершившим мягкую посадку на Луну, он был назначен начальником отдела и руководителем испытаний. Яркая звезда его таланта стремительно возносилась на небосклон космической науки.

Тем не менее, к 1965 году у него начались неприятности в семейной жизни. Он расстался со своей женой Марш и начал ухаживать за двадцатидвухлетней черноглазой секретаршей по имени Вильгельмина Джонсон (в офисах Hughes Aircraft все звали ее просто Билли). Они полюбили друг друга и стали жить вместе. Вскоре Билли забеременела. За девять месяцев миниатюрная от природы Билли не смогла набрать и трех с половиной килограммов, и ей даже не пришлось носить специальную одежду для беременных. Двенадцатого февраля 1968 года Билли родила сына. Малыш родился совершенно здоровый и вполне активный, хотя весу в нем было чуть меньше нормы. Уолт подарил Билли гитару от «Джаннини», и она стала успокаивать беспокойного новорожденного, наигрывая на ней колыбельные. Через двадцать два года рейнджеры Управления национальных парков найдут эту самую гитару на заднем сиденье желтого «Датсуна», брошенного невдалеке от озера Мид.

Конечно, нам неведомо, какие хитросплетения хромосом, особенности динамики взаимоотношений с родителями или конфигурации звезд на небе стали тому виной, но Кристофер Джонсон Маккэндлесс явился на этот свет обладателем необычных талантов, несгибаемой силы воли и недюжинного упрямства. В двухлетнем возрасте он поднялся среди ночи, не потревожив родителей, вышел на улицу, забрался в соседский дом и совершил там разбойное нападение на буфет со сладостями.

В третьем классе, получив высший балл во время стандартного тестирования, он был переведен на программу ускоренного обучения для одаренных детей. «Это его совсем не порадовало, – вспоминает Билли, – потому что означало, что придется делать дополнительные задания. В результате он целую неделю добивался, чтобы его исключили из программы. Этот карапуз пытался доказать учителям, директору школы и вообще всем, кто обращал на него внимание, что ему здесь не место, потому что высокие оценки он получил по ошибке. Мы узнали об этом на первом родительском собрании. Его учительница отвела нас в сторонку и, сообщив, что «Крис живет в каком-то другом мире», растерянно покачала головой».

«Даже когда мы были еще совсем маленькие, – говорит Карин, появившаяся на свет через три года после Криса, – он был очень даже себе на уме. Нет, никакой асоциальности, – друзей у него хватало, все его любили, – но он мог просто уйти от всех и часами заниматься чем-то самостоятельно. Казалось, ему не нужны игрушки или друзья. Он умел быть один, не чувствуя одиночества».