Вильям Козлов - Волосы Вероники

— Поздравляю, Ольга Вадимовна…— начал было я, но она отмахнулась.

— Хватит поздравлений… Вот что, Георгий Иванович, не вините Скобцова за выговор. Я в этой запарке совсем забыла ему передать, что мне звонил Великанов и все про вас объяснил. Что же вы ему ничего не сказали? Артуру Германовичу? Ну да ладно… Приказ я отменила…— Она посмотрела на меня и рассмеялась: — Первый мой директорский приказ — это отмена приказа… Великанов сказал, что решалась ваша судьба…

— Правильно сказал,— впервые за сегодняшний день я улыбнулся и вдруг неожиданно для себя все рассказал Гоголевой. Она с вниманием меня выслушала, ни разу не перебив, а когда я умолк, удивляясь сам себе — чего это я распоэзился? — она, без улыбки глядя мне в глаза, сказала:

— Жаль, что я не могу вам за этот… подвиг объявить благодарность… Я не шучу, Георгий Иванович, я восхищена вашим поступком. Много ли теперь у нас рыцарей-то осталось?..

— А что, если он… письмо пришлет в институт? — сказал я.— Он может.

— Я ему с удовольствием отвечу,— рассмеялась она.— По-женски, от души!

И когда я уже уходил, прибавила:

— Мне очень понравилось ваше выступление на собрании…— Она как-то смущенно посмотрела на меня.— Честно говоря, я не ожидала от вас такого…

— Вот это и плохо, Ольга Вадимовна,— сказал я.— Я ведь тоже мог не выступить… Молчал же до сих пор? Почему наши сотрудники молчат? Почему боятся сказать правду? Почему некоторые против своего желания подписывали разные заявления?

— Почему же?

— Мой лучший друг как-то очень верно заметил, что гниль и плесень заводятся в темных и сырых местах… Если в доме тепло, сухо и он постоянно проветривается, то ничего подобного не происходит.

— Глубокая мысль…— усмехнулась Ольга Вадимовна.— Вы намекаете на то, что мне следует взять швабру в руки и наводить чистоту?

— У вас богатый опыт,— невинно заметил я.— Вы ведь известный специалист по борьбе с загрязнением атмосферы…

— Не было печали…— совсем по-женски вырвалось у нее.— Если бы вы знали, как я отказывалась! Да что теперь об этом говорить…

— Вот именно,— сказал я.

— Все от меня чего-то ждут… Вы — тоже?

— У меня к вам огромная просьба,— сказал я.

В глазах ее что-то мелькнуло, белая рука машинально прикоснулась к статуэтке, будто Ольга Вадимовна черпала у нее силу.

— Я вас слушаю,— бесцветным голосом произнесла она.

— Когда будете перебираться в директорский кабинет, не забудьте захватить с собой эту…— Я бросил взгляд на жрицу и сразу произвел ее в высший ранг: — Богиню… Она вам приносит счастье.

Ну вот все и вернулось на круги своя,— философски рассуждала Грымзина, расхаживая с сигаретой по кабинету.— Разве можно надолго оставлять стадо без пастыря? Разбредутся овечки, кто куда…

— Вы со Скобцовым и Гейгером уж точно забрели не туда,— подковырнул я ее.

— Ольга Вадимовна — баба боевая, принципиальная, свое дело знает. И главное — не злопамятная. С ней работать можно…

Я хотел было напомнить ей, что совсем недавно она пела совсем другое, но воздержался. Интересно выслушать ее до конца. Пепел с сигареты Коняга стряхивала в старую чернильницу, в которой я держал скрепки и кнопки. Уйдет, надо будет все вытряхнуть на чистый лист бумаги, выбрать скрепки, а пепел выбросить в мусорную корзину.

— …Мельчают в наш век мужики,— разглагольствовала Грымзина.— Это только подумать: не нашлось достойного мужчины на должность директора! Год искали и не нашли. Как вам это нравится, Георгий Иванович?

— Вы же считали Скобцова достойным,— сказал я.

— Господь с вами, я никогда не верила, что он будет директором.

— Что же вы тогда ратовали за него? — искренне удивился я.

— Артур Германович много сделал для меня,— сказала Грымзина.— Могла ли я ему отказать в просьбе поддержать его? Он великий стратег, не хотел свой шанс упустить… Кстати, с Гоголевой он остался в самых добрых отношениях.

— Делал ей гадости чужими руками…— невольно бросив взгляд на большие мужские руки Коняги, заметил я.

— Как вы думаете, Георгий Иванович, Гоголева не будет копать под Скобцова? — обеспокоенно посмотрела на меня Грымзина.

— Ольга Вадимовна не будет, как вы выразились, «копать» ни под кого,— сказал я.— Видите ли, она совсем другой человек, чем Скобцов и его… компания.