Михаил Белозёров - Украина.точка.РУ (СИ)

– Я вот гляжу на тебя, – начал Пророк невозмутимо, – и думаю, почему я с тобой вожусь? Почему?

– Почему, Тоша? – тупо спросил Цветаев, настырно разливая арманьяк по стаканам.

Вся кухня пропиталась его стойким запахом.

– Потому что думаешь ты не о том. Нет, в своём деле ты асс, – согласился Пророк на жест отчаяния Цветаева. – Спору нет. Но думать не умеешь.

– А башенка?.. – упавшим голосом спросил Цветаев, и они чокнулись вполне миролюбиво, как чокаются в горячке спора два собутыльника, готовые броситься друг на друга, чтобы перегрызть глотки.

– С башенкой хорошо получилось, слов нет, – согласился Пророк, опрокидывая в себя арманьяк. – Ну а здесь что?! – он со стуком поставил стакан на карту, как раз туда, где начиналась Михайловская улица.

– А чего здесь?.. – Цветаев посмотрел на карту сквозь мутное донышко стакана, не понимая, что хочет услышать от него Пророк, явно знающий, о чём говорит. – Отобью Орлова и привезу сюда! Делов-то!

Пророк сказал:

– Закусывай, а то мордой ляжешь!

– Я и закусываю, – сконфуженно промямлил Цветаев, цепляя вилкой толстый кусок помидора, с которого капал янтарный сок.

Прежде чем спорить, они предусмотрительно нажарили тарелку котлет и полили их ткемалевым соусом.

– Нет, так дело не пойдёт! – воскликнул Пророк. – Спалишься на мелочах. Надо подумать. Где ты, говоришь, его прячут?

Он окончательно поставил крест на аналитических способностях Цветаева и не хотел больше обсуждать с ним этот вопрос.

– Да вот здесь, во дворе. Там старые склады, а за стеной – брошенная стройка.

– О! – сказал Пророк. – Стройка! Что нам это даёт?

– Что нам это даёт? – переспросил Цветаев и отодвинул стакан в сторону. Арманьяк колыхнулся, и в ноздри ударил густой запах алкоголя, на бумаге же остался желтоватый след.

– Ничего не даёт! – заключил Пророк.

– Ничего не даёт, – согласился Цветаев, ещё больше теряясь от насмешливого тона Пророка.

– Охрана?

– Караульный на ночь один. Пятеро дрыхнут в дежурке. Окна заложены кирпичом. Ворота на замке. Может, стену взорвать? – спросил Цветаев упавшим голосом. – А? Нет, не пойдёт? – спросил он, покорно глядя на иронически настроенного Пророка.

Пророк ничего не ответил, но по его лицу было видно, что он столкнулся с тяжелым случаем тупости.

– Смотри, до майдана два шага! – воскликнул он так, словно это факт не был никому известен.

– Ну и что?..

Цветаев ещё больше закомплексовался, казалось что он вот-вот свяжет слова Пророка и площадь, но спасительная мысль под кривым взглядом Пророка ускользала от него.

– А то, что сюда, – Пророк потыкал пальцем в карту, – она вся и сбежится!

Цветаев подумал, налил себе одному арманьяка и выпил, чтобы окончательно протрезветь.

– Тоша, а если верхом? – он вопросительно посмотрел на Пророка. – Нет, плохо, – понял он. – Очень плохо.

Оказывается, он вообще, не умел мыслить, и всё из-за друга, который и слова не давал вставить.

– А наверху правительственный район, который оцепят так быстро, что ты и ойкнуть не успеешь, – наставительно сказал Пророк. – Уходить надо вниз. Но как?

– Но как? – нехотя согласился Цветаев, испытывая острое чувство уничижения.

Ему так хотелось вытащить Орлова, что он пренебрёг очевидным: площадь «Нетерпимости» была непроходима, поэтому и охрана была минимальной. Кто и куда убежит? Себе дороже.

– Сам же говорил, что ночью на майдане стреляла вся площадь, – упрекнул его Пророк.

– Говорил, – согласился Цветаев, понимая, что в очередной раз попав впросак.

– На что ты рассчитывал?

– На быстроту, – не смутившись, ответил Цветаев.

– Очевидно, что надо перестраховаться.

– Как?! – воскликнул Цветаев.

– Как обычно!

– Зачем?

– Затем, что мы с тобой до сих пор живы! – ответил Пророк.

– Вопрос риторический, – уклончиво ответил Цветаев, вспомнив всем надоевшие принципы Пророка.

Принципы здесь, принципы там – никто не знает, сработали эти самые принципы, проверить некому, а те, кто проверяли, уже мертвы.

– Не риторический, а жизненно важный! – сказал Пророк. – Наливай!

– Почему важный? – вовсе скис Цветаев.

У него даже не было сил злиться. Он чувствовал себя опустошённым, как после долгой и жестокой драки.

– Потому что мы с тобой до сих пор живы, – сказал Пророк таким тоном, словно готов был наконец объяснить свою мысль и не мучить больше Цветаева.

Пророк положил себе в тарелку котлету и тщательно размял её.

– Согласен, – нехотя ответил Цветаев. – Что делать?