Филип Дик - Время собираться

Карл сконфуженно отвел взгляд. И ничего не сказал. Знала ли она? Видела? Он отогнал от себя воспоминание. Краска стыда затопила его щеки, сделав их пунцовыми. Он торопливо встал, вынул платок и высморкал нос.

Барбара наблюдала за ним с кровати, встревожено вытянувшись.

– Пожалуйста, прости меня, Карл. Я вовсе не собиралась спать. Я слушала.

Он кивнул, убирая платок.

– Ты простишь меня?

– Конечно. Это неважно.

– Важно. – Она встала рядом с ним. – Вот выпей еще вина, хочешь?

– Нет. – Карл бродил по комнате, избегая глядеть на нее прямо.

– Ты… ты уже закончил читать?

– Да.

– Может быть, прочтешь последнюю часть снова?

Карл нетерпеливо взмахнул рукой.

– Она того не стоит.

– Не будь таким злым, Карл.

Но он и вправду так считал. Трактат казался ему таким далеким, таким отстраненным. Он его больше не волновал. Карл позабыл о его существовании. Странное, смутное беспокойство овладело им, заставляя его вышагивать туда-сюда по комнате. Он не мог остановиться. Что это было? Стыд? Вина? Он не знал. Но, что бы это ни было, он испытывал такое впервые. По крайней мере он ничего подобного не помнил.

– В чем дело? – тихо спросила Барбара.

– Ни в чем.

– Я же вижу, что-то не так.

– Нет. – Он продолжал ходить. Что с ним? Вдруг он повернулся к ней. Она уже снова сидела на краю кровати. При виде нее, ее округлостей, ее яркой шелковой блузки его щеки опять зарделись.

– Ты все еще сердишься, да? – спросила Барбара.

– Нет.

– Что тогда?

– Ничего! – Он подошел к окну и отдернул штору. Выглянул наружу. Вскоре он почувствовал, что за его спиной стоит Барбара, стоит очень близко к нему. Ее дыхание почти щекотало ему шею.

– Карл?

– Да?

– Ты когда-нибудь простишь меня? Я не хотела засыпать.

Карл едва заметно улыбнулся. Трактат. Хорошо, что она… что она его не видела. Она думает, что он сердится на нее за то, что она заснула.

– Забудьте.

Он продолжал смотреть в окно. Небо было полно звезд, крохотных и ярких. При виде них он почувствовал себя спокойнее. Они были такие холодные, холодные и далекие. Словно фрагменты льда, увиденные с большого расстояния.

Он успокоился. Краска отлила от щек. Ушел румянец стыда, или что еще это было. Что же это было? Может быть, он никогда не узнает. Ужасно – не понимать. Что с ним произошло? Почему он так поступил? Невероятно! За пределами всякого понимания. Невозможно.

Он резко отвернулся от окна.

– Как бы мне хотелось помочь тебе почувствовать себя лучше, – сказала Барбара. – Ты не скажешь мне, что с тобой такое?

– Забудь об этом.

– Может, тебя от вина тошнит?

– Нет.

– Хочешь еще? – Она взяла его стакан. – Я налью тебе еще.

– Нет. Не надо больше вина. – Ему надо было вернуться к себе. Собраться с мыслями. Подумать. Вот именно. Ему надо подумать. Вернуть свой рассудок. На какое-то время он потерял рассудок.

Карл сел на кровать, взял со стола бумаги. Торопливо начал упаковывать их в коричневую бумагу. Барбара наблюдала, как он дрожащими руками спешно обматывает сверток бечевкой.

– Ты уходишь?

– По-моему, так будет лучше. – Он встал и пошел к двери. – Увидимся утром. За завтраком.

– Но почему?

Карл покачал головой. Он был как в бреду. Думал лишь о том, чтобы убраться отсюда. Как можно скорее. Уйти, спрятаться. Там, где его никто не увидит. Он должен уйти, пока не натворил что-нибудь еще. Что-то ужасное. Его пронзил страх.

– До свидания. – Он схватился за дверную ручку.

– Ты правда уходишь?

– Да.

Ее глаза стали большими и яркими. Мгновение она стояла, глядя ему в лицо. Потом отвернулась.

– Спокойной ночи. Встретимся завтра.

Карл помешкал.

– Я…

– Спокойно ночи.

– Увидимся утром. За завтраком. Тогда и поговорим. Ладно. Завтра утром. Большое спасибо за вино. Спокойной ночи.

Внезапно лицо Барбары дернулось. Она напряглась, застыла.

– Подожди.

Карл задержался, озадаченный.

– Ты слышал?

Карл покачал головой.

– Нет. Что?

– Слушай!

Они прислушались. Но ничего, кроме собственного дыхания, Карл не услышал. Его пальцы снова сжали ручку. Ему хотелось уйти.

– Барбара…

И тут он услышал.

Кто-то поднимался на крыльцо снаружи. Вот еще один звук, далекий, слабый. Как будто кто-то скребется. Неторопливые шаги, далеко внизу кто-то шаг за шагом поднимается по лестнице, медлительно и грозно.

– Там кто-то есть, – сказал Карл.

– Шшшш!

Человек уже вошел в дом. Время шло, тянулось бесконечно. Человек пересек холл и добрался до внутренней лестницы.