Том Роб Смит - Колыма

К наружным воротам, запыхавшись, подбежал радист. Заключенные смотрели вслед грузовику, удалявшемуся по дороге. С трудом переводя дыхание, радист выпалил:

— Они уже уехали? Но ведь мы не сообщили об этом начальнику регионального управления. Мы же ничего не сказали ему о том, что отправили к нему грузовик с больными и ранеными. Может, я побегу назад и радирую ему об этом?

Молодой предводитель схватил его за руку и удержал на месте.

— Мы им ничего не скажем. Мы не можем сражаться за дело революции с людьми, которые хотят остаться в стороне. На примере Лазаря мы дадим всем хороший урок. Остальные должны понять, что у них нет другого выбора, кроме как сражаться. А если солдаты начнут стрелять в собственных раненых товарищей, значит, так тому и быть.

Тот же день

Грузовик медленно ехал по дороге, направляясь ко временному лагерю. На полпути, когда до него осталось всего километра два, Лев вдруг заметил облачко дыма на горизонте.

Прямо впереди взвился столб пыли, закрывая обзор. На дороге грохнул взрыв, и в лобовое стекло ударили куски льда, камни и осколки. Лев резко вывернул руль, объезжая воронку. Правое колесо слетело с дороги, и грузовик едва не перевернулся, подпрыгивая на неровностях почвы и проносясь сквозь дым разрыва. Лев бросил взгляд в зеркальце заднего вида, глядя на исковерканный участок дорожного покрытия.

На горизонте вспухло новое облачко дыма, а потом еще одно и еще — артиллеристы вели пристрелку. Лев утопил педаль газа до пола. Грузовик рванулся вперед, пытаясь выскочить из-под обстрела и пользуясь секундной задержкой между выстрелом и разрывом. Двигатель натужно заревел, и скорость стала постепенно увеличиваться. Только теперь Лазарь и Георгий повернулись ко Льву за объяснениями. Но, прежде чем кто-то из них успел открыть рот, прямо за ними упал первый снаряд — так близко, что задок грузовика подбросило. Долю секунды грузовик касался асфальта лишь передними колесами, и Лев не видел перед собой ничего, кроме дороги, потому что кабина клюнула носом вниз, встав под углом в сорок пять градусов к покрытию. Он уже смирился с тем, что грузовик перевернется, и потому испытал скорее удивление, чем облегчение, когда задняя часть машины опустилась на землю с резким толчком, подбросив их на сиденьях. Лев вцепился в рулевое колесо, пытаясь удержать грузовик на дороге. Второй снаряд разорвался далеко сбоку, осыпав их мелким каменным крошевом, отчего боковое стекло разлетелось вдребезги.

Лев резко вывернул руль, съезжая с дороги, — и в этот миг третий снаряд взорвался там, где они находились секунду назад. Дорожное покрытие вздыбилось, куски асфальта и щебенка полетели в разные стороны.

Они понеслись по кочкам тундры, подпрыгивая на камнях, и Георгий недоуменно крикнул:

— Почему они стреляют в нас?

— Ваши товарищи солгали! Они не предупредили их о нашем приезде!

В боковое зеркальце Лев видел, как раненые охранники, окровавленные и перепуганные, выглядывают из-под брезента, пытаясь понять, почему они попали под огонь. Он локтем выбил остатки стекла в дверце, высунулся наружу и заорал, обращаясь к охранникам:

— Ваша форма! Машите ею!

Два охранника сорвали с себя гимнастерки и принялись размахивать ими, словно флагами.

На горизонте одновременно вспухли четыре облачка порохового дыма.

Здесь, на бездорожье, сворачивать было некуда. Лев вцепился в руль, удерживая грузовик. Им оставалось только надеяться и молиться. Он представил себе, как снаряды по крутой дуге несутся к ним, вспарывая воздух, а потом падают вниз. Казалось, время растянулось, словно резиновое, — секунды превратились в минуты, — а затем вокруг них загрохотали разрывы.

Они по-прежнему двигались вперед, подпрыгивая на неровностях почвы. Лев глянул в зеркальце заднего вида — позади них поднялись четыре столба пыли и камней. Он улыбнулся.

— Мы въехали в мертвую зону!

Он с облегчением ударил кулаком по рулевому колесу.

— Мы уже слишком близко!

Но охватившее его облегчение растаяло так же быстро, как и появилось. Прямо впереди, на краю временного армейского лагеря, два танка разворачивали башни в их сторону.

У ближайшего из них на конце ствола вспыхнуло оранжевое пламя. Лев невольно напрягся, со свистом втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Но взрыва не последовало — в боковое зеркальце он увидел, что снаряд прошил брезентовый верх насквозь и разорвался далеко в стороне. Но стрелок не повторит одной и той же ошибки дважды, и следующий выстрел придется прямо в стальную кабину. Лев резко нажал на тормоза. Грузовик со скрежетом остановился. Он распахнул дверцу, влез на крышу кабины и, сорвав с себя гимнастерку, принялся размахивать ею, громко крича: