Арие Бен-Цель - Очень узкий мост

Естественно, Бен-Гая заинтриговало, какой же диалог происходил между «силами света» и «силами безопасности». А произошло следующее:

– Скажи, это ты снял мои номера? – спросил Зак с улыбкой.

– Допустим я, а что? – с вызовом ответил мент.

– А вот что. Я оставлю тебе свой паспорт, а ты отдай мне номера, – сказал Зак.

– А почему я должен это делать? – последовал вопрос.

– А потому что паспорт ты завтра мне сам принесешь! – последовал ответ.

– Постой, постой, это ты возишь иранского консула? – спросил представитель органов.

– Ну, я, – ответил Зак.

– Такого с бородой?

– Да, – ответил Зак.

– А где он?

– А вон там, – и Зак показал в сторону Кфира.

– А борода? – продолжала допытываться милиция.

– Сбрил, – не моргнув, ответил Зак.

– Ну ладно, вот твои номера.

Да, случай с номерами был настоящим номером. В посольстве долго посмеивались над этим происшествием, а Зака даже некоторое время за глаза называли иранским консулом.

Итак, в день отъезда Кфир поставил посла в известность. Тот же попросил его проверить в Ереване положение с гостиницами, так как сам вскоре туда собирался.

Сев в поезд, Кфир и Зак удивились, насколько в нем было холодно, но это были еще цветочки. Оказалось, что не было не только отопления, но и одеял. Кфиру казалось, что со временем в вагоне стало холоднее, чем снаружи. Дуло из всех возможных щелей. Было такое ощущение, что снег, который шел за окном, вот-вот начнет падать в купе.

Поужинав потрясающими пирожками жены Зака, они пошли спать, укрывшись всем, чем только было можно. Чтобы картина выглядела более реально, следует упомянуть, что Кфир спал в шапке, натянутой на уши, и в перчатках. От холода не спалось. Кфира забавляла мысль о том, что он вряд ли напоминал дипломата. Мерз нос, и он с сожалением думал, как жаль, что кутюрье еще не придумали что-нибудь для подобных ситуаций. Кфир и не подозревал, что через считанные дни будет вспоминать об этой мысли совсем без юмора.

Путешествие продолжалось в несколько раз дольше, чем в нормальное время. Они подолгу стояли на станциях. На какой-то остановке, уже на следующее утро, Зак, выйдя на перрон, вернулся с двумя стаканчиками безвкусного, но горячего кофе, если конечно этот напиток можно было назвать столь благородным названием.

На границе они простояли почти двенадцать часов. Представители всевозможных ведомств проходили из вагона в вагон, из купе в купе, и очень тщательно выполняли свой нелегкий труд. Кто-то из представителей доблестных органов спросил Кфира:

– Так это вы и есть израильский консул?

Как уже упоминалось, вид у него был не совсем представительный. По-видимому, к тому времени цвет лица начинал отдавать синевой.

– А вы откуда знаете? – ответил он, включив серьезное удивление.

– А мы не хуже вашего Моссада! – ответил не без гордости представитель власти.

В Ереван приехали ночью. Трудно передать, как было холодно. Зак с кем-то договорился, и их довезли до гостиницы. В гостинице, как на перроне и в поезде, температура была крайне низкой.

Метеорологические условия в гостинице почти не отличались от уличных, кроме того им дали фонарь, один на два номера. Естественно, лифт не работал. Пожалуй, единственным преимуществом гостиницы перед поездом было наличие одеял. На следующее утро о душе, конечно, не могло быть и речи. Кажется, это был первый день без душа после армейских времен.

Получилось так, что Кфиру несколько дней подряд приходилось откладывать возвращение в Тбилиси. В Армении ему удалось побывать в Эчмиадзине, на озере Севан и еще в нескольких местах. Холод был просто удивительный.

Тем не менее, закончив все дела, они наконец-то вновь сели в поезд. Когда зашли в купе, было поздно. Сразу стало ясно, что пытка, которую они пережили в поезде по дороге в Ереван, ожидает их вновь на обратном пути в Тбилиси. Соседний вагон отличался от остальных, он был более старый. Смутная надежда на то, что старый, более комфортабельный вагон все же отапливается, заставила Кфира сходить туда, в надежде договориться с проводницей, при условии наличия свободных мест.

Дверь через тамбур была закрыта, так что пришлось выйти на перрон. Заходя в соседний вагон, он, как и следовало, осторожно переступил существенную прореху между перроном и вагоном. Почти сразу же убедившись в том, что в этом вагоне не лучше, Кфир повернул назад. В тамбуре к тому моменту толпилось несколько человек с багажом, и ему пришлось протискиваться боком. Позабыв под натиском проходящих о том, что вагон уже стандартного, он ступил правой ногой между вагоном и перроном. В следующую долю секунды Кфир смутно не то услышал, не то почувствовал какой-то глуховатый щелчок где-то между челюстью и носом, а также страшную боль с внешней стороны правого бедра. Нога застряла между поездом и перроном. Следует упомянуть, что все это происходило за считанные минуты до отхода поезда.