Юрий Винничук - Танго смерти

– В художественном произведении это допускается. Это мы, ученые, связаны определенными условиями и должны полагаться на веские доводы. И я вам даже могу подсказать, что это за рукопись должна быть – арканумская «Книга Баала». Баал был темным духом, вроде дьявола. Это удивительная и таинственная книга. По легенде, ее написал сам Баал за одну ночь. Точнее, не он, а отшельник, в которого он вселился. Эта книга полна мистики и непонятных фраз, читая ее, чувствуешь, как в душу закрадывается тревога, необъяснимый страх, достаточно пробежать глазами с десяток страниц, чтобы в панике отбросить от себя эту книгу, а после этого она еще какое-то время будет стоять перед глазами и даже будет сниться.

– Странно. Я слышал, что в Праге тоже есть книга, написанная дьяволом. И тоже за одну ночь.

– Да, я знаю о ней. Это так называемая Библия Дьявола, который помог монаху переписать Священное Писание и другие произведения. Она не имеет ничего общего с «Книгой Баала», прочитав которую можно обрести славу и богатство, но расплата в конце жизни будет ужасной.

– В наше время это уже мало кого отпугивает.

– Конечно, – согласился Ярош. – Но что интересно… В Стамбуле в научной библиотеке хранится манускрипт, написанный Иблисом. И тоже за одну ночь. Меня очень интересует, не имеет ли и он каких-то параллелей с «Книгой Баала».

– О, так у вас есть прекрасная возможность в этом убедиться.

– Не знаю. Такую старую книгу мне могут и не выдать. И как знать, безопасно ли чтение этой книги.

– Но ведь вы хотели бы с ней ознакомиться?

– Есть один древний способ, как это можно сделать. Именно так я просматривал «Книгу Баала», которая хранится в Лондоне. – Ярош вынул из сумки и показал Куркову головку мака и старый деревянный нож, которым разрезают страницы в журналах. – Если каждую страницу листать ножом, который был освящен двенадцать раз, к тому же посыпая освященным маком, то злые силы, которые живут в книге, тебе не навредят.

Андрей недоверчиво улыбнулся:

– Вам не кажется это немного смешным?

– Кажется. Но только со стороны. Я разговаривал с одним старым львовским священником, который практикует изгнание дьявола, рассказал ему о тех книгах, и это была его идея – освятить нож и мак. Почему я должен не верить священнику, который уже много лет борется с нечистой силой?

– Тогда сдаюсь. Я думал, что это какая-то знахарка нашептала вам такие советы. А знаете, возможно, я смогу вам помочь. В национальной библиотеке в Стамбуле работает мой знакомый, он писатель. Мне и самому хочется взглянуть на эту книгу.

В первый день их пребывания в Стамбуле не произошло ничего интересного; разместившись в разных отелях, Ярош и Курков встретились вечером и отправились гулять по вечерним улицам, заглядывая в местные забегаловки. Оказалось, не так-то просто было найти такую, где бы подавали вино. Наконец они набрели на бар, где было полно молодежи и гудело, как в улье, это уже было заведение вполне в европейском стиле, и молодежь ничем не отличалась от той, которую можно было видеть где бы то ни было. А на следующий день после обеда, когда оба освободились от своих дел, они встретились в кафе со знакомым Куркова Орханом Надимом, который свободно владел английским. Орхан, услышав, чего хотят Ярош и Курков, был удивлен:

– Откуда вам известно об этой книге? Ведь о ней нет никаких упоминаний ни в одном каталоге.

– На нее ссылается австрийский ученый Калькбреннер. Он просматривал ее в Стамбуле с разрешения самого султана Мурада Четвертого. Книга хранилась в его библиотеке.

– Да, но библиотека Мурада все еще до конца не проштудирована. Я могу вас туда отвести, но не знаю, удастся ли вам увидеть книгу. Там работает господин Байкурт, он мой родственник и сделает все возможное.

Орхан привел их в филиалы национальной библиотеки, расположившейся в старинной пристройке с большими ажурными окнами. Именно здесь хранились книги из библиотеки Мурада. В небольшом уютном читальном зале царила мертвая тишина, за столами работали только трое читателей, они не обратили никакого внимания на вошедших, двое из них что-то конспектировали, потому что цифровать старые издания запрещалось, а третий чуть не с головой погрузился в какие-то крупноформатные карты, вооружившись лупой и отражаясь лысиной в люстрах. Орхан вписал гостей в книгу, подвел к старенькому библиотекарю, который сидел в углу за столом, заставленным ящиками с картотекой. Они перекинулись парой слов, из которых Ярош понял, что Орхан представил их библиотекарю, а потом уже шепотом объяснил причину их визита, и по тому, как вытянулось лицо библиотекаря и как он принялся нервно протирать очки платком, видно было, что их просьбу выполнить не так-то просто, сначала он даже решительно замотал головой, потом погладил рукой бороду и заговорил по-турецки, а Орхан переводил: