Линор Горалик - Мартин не плачет

— Я хочу пить, — сказала Дина.

— Вон фонтанчик, — поспешно сказал Томас (как вы уже догадались, этот мальчик в сером костюмчике и был Томас. И он показался Мартину очень милым, от чего Мартин расстроился еще больше).

И Дина с Томасом пошли к фонтанчику.

Мартин замер, изо всех сил сжав в лапах банку из-под томатной пасты и стараясь дышать как можно спокойнее, чтобы вода в банке не булькала. Он чувствовал себя ужасно глупо: взрослый (пусть и очень небольшой) слон с хоботом, опущенным в большую банку из-под томатной пасты, прячется за питьевым фонтанчиком, чтобы услышать, что мальчик по имени Томас говорит Даме Его Сердца. Если бы Мартин мог, он бы немедленно убежал обратно домой, залез в аквариум и сделал вид, что никогда из него не выбирался. Но сейчас деться было некуда.

— Хороший утренник, — сказал Томас.

— Ага, — сказала Дина и наклонилась к фонтанчику.

— Ты очень хорошо пела, — сказал Томас.

— Ну вот уж, — сказала Дина, вытирая рот ладошкой, — так, пела и все. Вот если бы они дали мне вырастить ананас прямо на сцене, я бы им показала. Правда, это заняло бы месяца четыре. Но результат бы того стоил.

— Конечно, — горячо поддержал ее Томас.

Дина постояла и немножко посмотрела на зеленые ветки, шуршащие у них над головами, а потом на асфальт, а потом на собственные ладошки, — но только не на Томаса. И тогда Томас спросил:

— Почему ты не села со мной? Я тебе место занял.

— Не знаю, — сказала Дина, и слушающий их с замиранием сердца Мартин вдруг понял, что она действительно не знает.

— Я думал, мы друзья, — упавшим голосом сказал Томас.

— Конечно, — сказала Дина, — мы друзья.

— Совсем-совсем друзья? — спросил Томас. И тогда Дина помолчала, а потом сказала задумчиво:

— Понимаешь, что-то не так.

— То есть? — безнадежно сказал Томас.

— Понимаешь, — сказала Дина, — ты не умеешь играть на волынке. Не знаю, почему, но это очень важно.

— Я умею ездить на роликах, — сказал Томас. — Один раз я даже упал и сломал палец, вот этот!

— Ннннет, — сказала Дина, не глядя на его палец. — Почему-то это не то. И еще мне иногда очень хочется послушать какой-нибудь русский романс. Ты умеешь петь русские романсы?

— Нет, — честно сказал Томас и поковырял ногтем фонтанчик.

— Ну вот, — со вздохом сказала Дина. — А это почему-то тоже очень важно. И ты не умеешь расти, когда волнуешься…

— Когда я волнуюсь, я умею здорово стучать зубами, — сказал Томас.

— Я тоже, — мягко сказала Дина. — Но опять, не знаю почему, тут что-то не то. Понимаешь? Что-то не то.

— Мы больше не дружим? — спросил Томас.

— Дружим, конечно! — сказала Дина. — С чего бы? Еще как дружим!

— И ты будешь сидеть рядом со мной? — спросил Томас.

— Нет, — сказала Дина и огорченно покачала головой. — Нет. Извини, пожалуйста.

И Дина направилась к скамейке, где стоял ее портфель. А Мартин прижал к груди банку из-под томатной пасты и тихонько пошел домой.

— И еще я пела, но не так чтобы очень, — сказала Дина. — Петь под пианино как-то совсем не здорово. В смысле, под волынку оно получается так — ух! А пианино какое-то тихое. Под волынку можно даже и слов никаких не знать, просто петь: «Ыыыыыыыы!!!» — и получается ужасно здорово. А под пианино все слова слышны, даже дурацкие.

«Хотите, я вам мелодично побулькаю?» — написал Мартин.

Дина засмеялась.

— А еще, — сказала она, получше устраиваясь на стуле и подсовывая под себя одну ногу, — я вломила Лу. Прям дала в ухо.

Мартин сделал большие глаза, и сквозь толщу воды они показались еще больше. Вообще-то Дина и Лу были друзьями — не разлей вода, но сегодня Лу попытался использовать Динину кошку Алису в качестве экипажа для своего бомбовоза-кошковоза. Гордая Алиса была настолько возмущена, что расцарапала юному естествоиспытателю щеку. Затем она вырвалась, поволокла бомбовоз-кошковоз за собой и носилась с ним по двору, пока не превратила Величайшее Военное Изобретение Века в ошметки. А ее гордая хозяйка Дина была, в свою очередь, так настолько возмущена, что попыталась засунуть эти ошметки Лу за шиворот.

Мартин не одобрял подобных мер решения конфликта. Он фыркнул, и золотые рыбки возмущенно замахали на него плавниками.

— Это что за банка? — спросила Дина и показала на большую банку из-под томатной пасты, наполненную водой. Банка стояла рядом с аквариумом, и золотые рыбки поглядывали на нее с неодобрением.

— Это банка для цветов, — сказал Мартин. — Как только я выберусь из этой чертовой матрицы, я подарю Вам букет, Дина. Что-то я давно не дарил Вам букетов. Дней пять или даже шесть. Бывает роза красной, фиалка — голубой и так далее.