Линор Горалик - Мартин не плачет

Мысль о том, какое прекрасное лето он проведет рядом с Дамой Своего Сердца, — пусть она и не желала становиться его женой, — на минутку заставила Мартина мечтательно прикрыть глаза. И тут он вспомнил про Томаса.

Мартин лег на дно, двумя лапами сгреб колышущиеся над ним водоросли, спрятал в них морду и попытался тихонько взвыть, но вместо этого только пустил хоботом целую кучу пузырей.

— Ну ладно тебе, — сказал Джереми, — какой-то Томас. Подумаешь, Томас. Просто мальчик. А ты — Слон! Да еще какой. Говорящий. В «дурака» играешь. Проигрываешь, правда, но зато весело. Волынка, опять же. Романсы. От романсов женщины тают. А тут какой-то Томас. Глупости. Ну, поможет он ей с делением на четыре, велика заслуга. Ну спишет у нее сочинение. Ну, сходит с ней завтра на утренник…

Мартин медленно отодвинул водоросли в сторону и уставился на Джереми. А потом всплыл, медленно перебирая лапками, высунул голову из воды и осторожно спросил:

— Какой такой утренник?

— Упппс… — сказал Джереми.

«Почему Вы не сказали мне про утренник?» — написал Мартин на дощечке, прижал ее к стеклу аквариума и укоризненно покачал головой. Из-за воды его уши качнулись очень медленно, и Дине вдруг стало ужасно грустно.

— Не знаю, — искренне сказала она. — Я почему-то боялась, что Вы расстроитесь. Хотя и непонятно, с чего бы.

«И вовсе не с чего! Я совершенно не расстроен!!» — написал Мартин. — «Наоборот, я ужасно рад! За Вас. И за Томаса. И за Вас».

— Мне кажется, что Вы все-таки расстроены, — осторожно сказала Дина.

«Я ужасно расстроен», — честно написал Мартин.

— Вот видите, — огорченно сказала Дина. Мартин быстро что-то написал на дощечке, потом стер, подумал, потом написал опять, немножко поколебался и приставил дощечку к стеклу.

«Дина, я Вам все еще Рыцарь и Боевой Слон?» — было написано на табличке.

— Милый Мартин, — сказала Дина, — я ужасно Вас люблю. Честно-честно. Можно, я расскажу Вам, в каком платье я завтра пойду? У меня никогда в жизни не было такого прекрасного платья. Оно совсем взрослое, прямо… прямо… ух. Я в нем выгляжу лет на девять. Или даже на десять!

Мартин вынырнул, подтянулся на краю аквариума, посмотрел на Дину и улыбнулся.

— Конечно, Дина, — сказал он охрипшим с непривычки голосом. — Рассказывайте-ка мне про платье. И поподробнее.

И Дина стала рассказывать.

— Когда я ее вижу, что-то происходит у меня вот тут, — сказал Мартин, неожиданно высовываясь из аквариума и постукивая себя лапой в грудь, — вот тут. Как будто там что-то смеется и даже, знаете ли, хихикает.

Лу оторвался от работы (он как раз заканчивал работать над бобмардировщиком-кошковозом, привинчивал кошкодержатель к кошкометателю) и удивленно спросил:

— Ее? Гайку шестого калибра?

— О господи, — сказал Джереми голосом Иды. — Какой чудовищный инфантилизм. Лу, он имеет в виду Дину. Мартин, немедленно засунься в аквариум. Ты сейчас начнешь чесаться.

Мартин состроил обиженную морду, почесал хоботом попу (по возможности незаметно) и нырнул обратно в аквариум, но тут же высунулся опять.

— А когда я ее не вижу, — сказал он, — я думаю о Шопенгауэре. Уж не знаю, почему. Но так и умереть недолго.

— Внутрь! — строго сказал Джереми. Мартин нырнул, сел на дно и печально понурил голову. Золотая рыбка медленно проплыла у него под хоботом.

— Утренник начинается в одиннадцать. Значит, она вернется в час. Самое позднее, в два. И наверняка сразу прибежит к тебе показаться в новом платье, — сказал Джереми. Ему было шесть лет, но он очень много читал (особенно русские романы) и знал женщин, — по крайней мере, теоретически. — Сейчас полпервого. Потерпи, миленький Мартин. Хочешь, я полистаю перед тобой «Иосифа и его братьев»?

«Добить меня хочешь?» — поинтересовался Мартин посредством таблички. Потом стер эту фразу и написал: «И вообще. Может, волшебный юноша Томас поведет ее есть мороженое. В парк. Где птицы, и весна, и сердце так и бьется. И будет завоевывать ее любовь, шаг за шагом».

— Ох, — сказал Джереми и сочувственно покачал головой.

— Если бы я был девчонкой, я бы на Мартине женился, — сказал Лу. — Честное слово.

«Бог миловал», — написал Мартин. — «Но все равно спасибо».

— Я готов к первым испытаниям, — сказал Лу, приподнимая в воздух довольно громоздкое и очень странное сооружение, больше всего похожее на фен. На следующее утро, кстати, Ида обнаружила пропажу фена. Она перерыла весь дом, но фена так и не нашла. Лу резонно предположил, что его украли инопланетяне, изучающие нашу технологию, чтобы потом с ее помощью захватить землю. Сейчас к бывшему фену, а нынче — бомбовозу-кошковозу, — был пристроен пропеллер от большого вентилятора из гостиной. Лу гордо держал свое детище на вытянутых руках. Из аквариума на кошковоз с изумлением пялились золотые рыбки.