Сью Кидд - Обретение крыльев

Он продолжал разглагольствовать, а Нина все сильней сжимала мою ладонь.

Она чувствовала мою боль, а я ощущала ее. Эта юная душа была уже в чем-то надломлена. Вопли из работного дома, услышанные когда-то, не отпускали ее. Иногда она с криком просыпалась по ночам. Да, Нина устроила немыслимый спектакль, но я знала, как она уязвима. После строгих выговоров матери Нина часами сидела в своей комнате и появлялась с красными от слез глазами.

Временами от меня ускользал смысл сердечной, но утомительной речи его преподобия.

– Должен заметить, – услышала я его слова, – что ты подвергаешь свою душу опасности.

Тогда Нина заговорила:

– Простите, ваше преподобие, но даже угроза ада не поколеблет меня.

Мать прикрыла глаза:

– О, Ангелина, ради всего святого!

Нина произнесла слово «ад», слегка шокировав даже меня. Пастор в изнеможении откинулся на спинку канапе. С него было довольно.

Но мама, естественно, не успокоилась:

– Твой отец тяжело болен. Ты, конечно, знаешь: он хочет, чтобы ты прошла конфирмацию в церкви. Это, возможно, его последняя воля. Неужели ты в этом ему откажешь?

Нина сжала мою руку, стараясь быть верной себе.

– …Поступить не по совести или отказать отцу? – встряла я.

Мать подалась назад, словно я ударила ее.

– Ты намерена поощрять неповиновение сестры?

– Я поощряю ее следовать велениям совести.

– Совести? – Шея матери покрылась пятнами. Она повернулась к пастырю. – Как видите, Ангелина всецело под влиянием Сары. Что думает Сара, то же думает и Ангелина. Если Сара в чем-то сомневается, ее сестра за ней повторяет. Это моя вина – я выбрала Сару крестной, и по сей день она сбивает ребенка с пути истинного.

– Мама! – воскликнула Нина. – Я сама думаю за себя.

Мать перевела спокойный безжалостный взгляд с пастора на Нину и задала вопрос, который всегда будет лежать между нами:

– Чтобы не запутаться, уточни: когда ты сейчас сказала «мама», имела в виду меня или Сару? – Пастор заерзал и потянулся за шляпой, но мать продолжала: – Как я уже сказала, ваше преподобие, я просто не знаю, как уменьшить нанесенный вред. Пока обе живут под одной крышей, для Ангелины надежды нет.

Мать проводила его преподобие до двери, тем временем пошел сильный ливень. Нина сидела, прильнув ко мне, но я подняла ее на ноги, и мы заспешили вверх по лестнице.

В комнате я отвернула покрывало, и Нина легла на кровать. Ее лицо на полотняной наволочке казалось странно-застывшим. От дождя стало темно, и она вглядывалась в окно мерцающими глазами. Под моей рукой поднималась и опускалась ее спина.

– Ты думаешь, мама отошлет меня? – спросила она.

– Я этого не допущу, – заверила я сестру.

Правда, если бы мать вознамерилась отослать Нину, я совершенно не представляла, как ей помешать. Непокорную девочку вполне могли отправить в пансион или на плантацию нашего дяди в Северную Каролину.

– Разве Господь не избавил Даниила? – выкрикивал Денмарк Визи.

И вся церковь отвечала:

– Теперь он пришел за мной.

Нас набилось сотни две. Я сидела сзади, на своем обычном месте. Люди оставляли его для меня, говоря:

– Это место Подарочка.

Уже четыре месяца я ходила на проповеди, но ни слова не услышала о матушке, зато узнала больше госпожи о людях, которых избавил Господь.

– Абрам, Моисей, Самсон, Петр, Павел, – выпевал мистер Визи. Все стояли, хлопали в ладоши и выкрикивали, размахивая руками:

– А теперь он придет за мной!

Я стояла в самой гуще народа и подпрыгивала на месте, как в детстве, когда пела про море.

Нашим пастырем был свободный чернокожий по имени Морис Браун. Он говорил, что, когда мы приходим в такое состояние, в нас вселяется Святой Дух. Мистер Визи, один из его четырех помощников, возражал, что это не Святой Дух, а надежда. Что бы это ни было, оно прожигало в груди дыру.

В церкви была ужасная духота. По лицам струился пот, одежда намокла, и мужчины открыли окна. С улицы врывался свежий воздух, а наши голоса вырывались наружу.

Когда мистер Визи перечислил всех людей из Библии, которых освободил Бог, он пошел вдоль скамей, выкрикивая имена.

Пусть Господь избавит Роллу.

Пусть Господь избавит Нэнси.

Пусть Господь избавит Неда.

Если он называл твое имя, тебе казалось, оно улетает прямиком на небеса и попадает к Господу. Пастор Браун говорил: «Будьте осторожны, небеса окажутся такими, какими вы их вообразите». Себе он воображал на небесах Африку до появления рабства: любая еда и желанная свобода – и ни одного белого. Если мама умерла, у нее должен быть большой красивый дом и госпожа в услужении.