Нина Голованова - Люк и Фек. Мир и Война

На дорогах кавардак,
Станция разбита,
После вражеских атак
Все дома как сито.
Фек с бригадой у реки
Пост — у переправы
И винтовки, и штыки
Тут не для забавы.
Прорван фронт и немец прет
С севера и юга.
Массой танков части мнет
Подлая зверюга.

Берег Волги все же наш
И курган Мамаев
Сдерживает немцев раж,
Берег прикрывая.
Удержаться, удержать
Двести метров суши,
Продержаться, устоять.
Город пусть разрушен.
Все отстроится потом,
Если есть основа.
В этом городе святом
Забурлит жизнь снова.

К пристани со всех сторон
Раненых тащили
Мертвые без похорон
На асфальте стыли.
К Феку подошла сестра
Местного санбата.
Смена с самого утра,
Сил-то сколько надо,
Попросила ей помочь
Раненых тяжелых
Дотащить. Наступит ночь
И на берег голый
Высадится наш десант —
Воинские части,
Раненых возьмут назад,
Отвезут в санчасти

На свободном берегу.
Выживут солдаты
И назло зверью-врагу
Будут бить их, гадов.
Подползли к кургану. Склон —
В рытвинах и ямах,
С воздуха и трех сторон
Враг бомбил упрямо.
У кургана на земле
Два бойца лежали,
Тихо, будто бы во сне
Иногда стонали.
Кровь сочилась сквозь бинты
На ногах и теле,
Оттащить ребят в кусты
С медсестрой успели.

Стали поднимать бойцов.
Фек не ждал сюрприза,
Но в одном из храбрецов
Он узнал Бориса.
Закружился самолет
Коршуном над ними.
Шваркнул сверху пулемет
Пулями стальными.
Не попал и вжавшись в пыль
Рядышком дрожали
Фек и Борька. Смерть и быль
В небесах витали.

Боря, повернул лицо
Серого оттенка.
Голос тихий с хрипотцой
Шел как из застенка:
«Ты прости, Федот, но мне
Есть в чем повиниться,
С чувствами к твоей жене
Вздумал обратиться.
Людочка — предел мечты,
Лучшая на свете.
Но для Люк есть только ты
И конечно дети.

Незачем меня нести
Некому оплакать,
И на жизненном пути
Я теперь как слякоть».
«Знаешь, Борька, — был ответ —
Хочешь грех повесить
На меня на много лет,
Хватит куролесить.
Вынесу и будешь жить,
Если Бог поможет,
Будешь Родине служить,
Нашу славу множить».
Поволок его к реке,
Сдав затем санбату,
Фек вернулся вновь к сестре
За другим солдатом.

Ночь упала темнотой,
Ни огня, ни плеска.
День измученный войной,
Орудийным треском,
Умер как-то невпопад,
Словно задохнулся.
Лишь осенний звездопад
Искрами метнулся.
Стук моторов приглушив,
Катера пристали.
Роты воинов в тиши
Выгружаться стали.

Взяли раненных на борт,
Медленно отплыли.
Вслед как гибельный эскорт
Юнкерсы завыли.
В небе вспыхнули лучи,
Завелись зенитки,
Хоть молчи, или кричи —
Собирай пожитки
Для отправки на тот свет.
Берег вроде близко,
Но в воде спасенья нет.
Даже обелиска
Не поставят никогда,
Если нет могилы.
Будет кладбищем вода,
Дно с песком и илом.

Перед всеми наяву
Разыгралась драма:
Катера в огне, в дыму —
Ада панорама.
Фек, не раз бывал в бою,
Знал, как гибли люди,
Но здесь смерть нашел свою
Борька, друг и труден
Для сознанья этот миг,
Будто кто-то сцену
Посреди реки воздвиг
С огненной гиеной.
Пожирала та подряд:
Плоть, металл и воду,
Завораживая взгляд
Ярким хороводом.
Отгорел огонь и лишь
Звезды чуть мерцали,
Освещая темь и тишь
Из бескрайней дали.

Сводки с фронта по утрам
Слушали с надеждой.
Сталинград врагу не сдан,
Значит как и прежде
Теплилась мечта людей
О победе скорой:
Сдохнет Гитлер, гад, злодей
Со своею сворой.
Не спешат помочь в борьбе
Дружеские страны,
Предоставили судьбе
Нашу боль и раны.

Фронт второй все не открыт,
Только был обещан.
Враг всей мощью норовит
Задавить зловеще
Стойкость, мужество солдат
И обычных граждан,
Но и рус, и азиат
За победу каждый
В бой идет. Союз такой
Не разбить коленцем,
Или жуткой колдовской
Силой иноземцев.

Жизнь у Люк в тот год текла,
Как в тылу у каждой.
С фронта внутренне ждала
Новостей неважных.
Дом, работа, огород —
Пролетело лето.
На работе бутерброд
В качестве обеда —
Хлеба небольшой кусок,
Иногда с селедкой,
Без заварки кипяток
С приторной солодкой.
И опять работы ком.
Техзаданий скука
Качество сулит потом,
Но для чувства — мука.
Люк хотелось иногда
Красоты и счастья,
А есть скудная еда,
И одни напасти.