Сью Таунсенд - Номер 10

Такси ехало по району, где Джек родился и сам себя воспитал. Проезжая мимо кособоких муниципальных домов, Али покачал головой:

— Что-то мне не нравится вас тут оставлять. Вы уверены, что не хотите напрямик в Лондон?

Премьер-министру страшно хотелось оттянуть возвращение: на него уже начинало давить бремя ответственности. Он ответил:

— Нет, мы должны навестить мать Джека и выяснить, почему она не отвечает на звонки. Мы в полной безопасности, нас охраняет система видеонаблюдения.

Действительно, повсюду висели видеокамеры, медленно вращавшие любопытными объективами на 360 градусов.

— Система видеонаблюдения — фикция, Эд. Просто плохо обученные офицеры безопасности наблюдают за целым штабелем мутных расфокусированных экранов, так что все люди на улице похожи на снежного человека. Вы купились на истерию частных охранных фирм, которые жаждут контрактов.

Премьер-министр, уже опасавшийся лекций Джека, пожалел, что дал ему очередной повод для разговоров. За завтраком в Гримшо Джек до неприличия разошелся на тему нехватки детских яслей.

Джек не узнал дома своей матери и позволил Али проехать мимо дважды, прежде чем сообразил, что это, собственно, и есть дом номер десять. Он названивал сюда целый день, но ответа не было. Пока они с премьер-министром шли по дорожке, ему показалось, что между занавесками в зарешеченном окне прихожей мелькнуло лицо. Кирпичная кладка ходила ходуном от мощного ритма барабанов и бас-гитары.

Джек заколотил в дверь, обшитую стальным листом, отметив, что почтовый ящик куда-то исчез. Он удивился, как же мать получает весь этот рекламный хлам, который так любит. В прошлом она частенько звонила ему сообщить, что, по утверждению мистера Тома Шампанского из «Ридерс дайджест», она выиграла сотни тысяч фунтов.

Изнутри донесся крик Джеймса, решившего, что в дом ломятся сотрудники отдела по борьбе с наркотиками. Премьер-министр испуганно оглянулся. Он не ожидал, что мать Джека живет в таком жутком районе. На улице было пусто, а большинство домов казались нежилыми. Уже смеркалось, и премьер пожалел, что не попросил Али подождать. За всю поездку, за все эти семь дней он им разу не испугался. Рядом с ним был Джек, твердый как колонна, хотя и из холодного мрамора. Временами премьер-министру хотелось, чтобы Джек был не такой подкованный по части политики, по ему и в голову не пришло усомниться в способности Джека справиться с любой ситуацией. Однако сейчас он видел, что Джек сам напуган, и ему не понравилась дрожь к голосе спутника, когда тот прокричал: «Мама, мама, открой».

Норма сидела за закрытой кухонной дверью. За всей этой громкой музыкой Джеймса она едва слышала свои мысли и все же разобрала, как снаружи кричит Джек. Норма хотела кинуться к двери и впустить его, но Джеймс перекрыл ей дорогу и заговорил с ней тоном, которого она уже научилась бояться. Он попыхивал своей особой самокруткой — не с травкой, а из тех, других, которые, как он уверял, когда-нибудь угробят его и от которых он начисто забывал о манерах и жутко матерился, а потом скулил, рыдал и беспрерывно бегал в уборную.

Джек велел премьер-министру:

— Ждите здесь, — и перелез через боковую калитку.

Премьер-министру хотелось убежать, но два шпингалета, привалившиеся к «мерседесу» за забором, проигнорировали его робкий дружеский полувзмах.

Джек тихо прокрался вдоль дома и оказался в огороде. Занавески в кухне были задернуты, а задняя дверь тоже укреплена. Он прижал ухо к оконному стеклу и услышал, как мать перекрикивает музыку:

— Ну пожалуйста, я должна впустить Джека!

Внутри дома Джеймс втянул полные легкие дыма, и тысячи крошечных капилляров быстро всосали химикат в кровеносную систему. Вещество достигло участка мозга, который отвечает за чувство удовольствия, и разом уничтожило миллион клеток. Способность Джеймса наслаждаться музыкой, едой, сексом и природой ослабла — раз и навсегда.

Джеймс быстро просчитал варианты, которые оставила ему паранойя, вызванная крэком. У него имелся пистолет, купленный с рук за сорок фунтов, он хранил его в жестяной банке из-под сливочного печенья в кухонном буфете. Джеймс ни разу из него не стрелял, по думал, что, когда будет надо, мигом разберется. Можно застрелить Джека и смотаться на машине; можно взять Норму в заложницы; можно впустить Джека и объяснить ему, что его мать открыла наркопритон в муниципальном доме, а это стопроцентное выселение.

Джеймс решил впустить Джека и двинулся к входной двери. Сделав последнюю затяжку, он принялся отпирать замки и засовы. Музыка колотила все его тело, зубы во рту стучали. Он открыл дверь, но Джека за нею не нашел — вместо него он увидел на пороге блондинку с серьгами-кольцами, которая при ближайшем рассмотрении оказалась переодетым мужиком. Джеймс чуть не расхохотался: эти копы из наркоотдела вообще мышей не ловят.