Любовь Тильман - Случайные мысли

– Как не знаете?! Мы же вместе в очереди стояли, с Вами и с Вашей мамой. Забыли?

– Вы обознались.

– Да нет, Вы послушайте…

Мужчина приблизился вплотную к даме и начал что-то быстро и горячо говорить ей. Я не слышала, что дама ему ответила, но идя к выходу из автобуса, он обернулся и резко кинул ей через плечо: «Хороших женщин не бывает».

Нагрузилась продуктами в супере Центральной автостанции, и иду к выходу мимо книжного магазина. Не захожу, устала – единственное желание – быстрее принять душ и пару часиков поспать.

– Постой! – окликает знакомая продавщица. – Помоги, пожалуйста, даме узнать телефонный номер знакомой в справочной, она не понимает иврита, а я не могу оставить магазин.

– Давайте монеты и возьмите чем и на чём записать, – обращаюсь я к незнакомке, направляясь в сторону телефонных автоматов.

– Стойте! – кричит она мне вдогонку. – У меня нет монет, только бумажные деньги. И я должна Вам сказать: чей телефон спрашивать.

– Так разменяйте! – я устало опускаюсь на стоящий в глубине магазина стул. Но посидеть мне не удаётся.

– Как же я могу разменять?! – возмущается дама. – Я же не знаю: как это сказать!

– Ладно, идёмте, я за Вас заплачу. Напишите мне фамилию и имя.

– Не надо, я Вам скажу.

– Возьмите на чём и чем будете записывать номера телефонов!

– Я запомню!

Я несколько раз повторяю последнюю фразу, но дама только отмахивается: «Не надо».

У телефонов-автоматов она громко возмущается обилием звонящих по межгороду филиппинок. А когда я прошу её снизить тон, долго и доходчиво объясняет мне, что я могла бы и посочувствовать, ведь ей придётся потерять столько времени в этой очереди.

– Мне тоже… – Как бы между прочим комментирую я.

Наконец подходит наша очередь. Я прошу даму повторить мне имя и фамилию. Дама настойчиво повторяет мне отчество и начинает перечислять родственников, просивших её позвонить.

– Скажите мне только имя и фамилию, – прошу я. И, выслушивая всё с начала, выбираю необходимую информацию и повторяю её служащей. А мне в ухо летят данные родственников и настойчивые требования указать отчество, год рождения, откуда приехала и всё прочее…

– Сейчас включится автоответчик, – говорю я даме, – записывайте. И диктую ей, переводя с иврита, три номера телефона.

Мы возвращаемся в магазин. Я забираю свои вещи, собираясь уходить.

– Стойте, – кричит дама, – а телефоны?

– Но я же Вам продиктовала…

– У вас длинные номера, я их не запомнила.

– Но я же просила Вас записывать.

– Откуда я знала, что их будет три?!

Я прощаюсь и двигаюсь к выходу.

– Погодите, куда Вы?! – возмущается дама, – запишите мне телефоны.

– Я их не запомнила.

– Вы поступили некрасиво… – кричит мне дама вдогонку.

Скамейка в безлюдном, в это время дня, скверике. Я присела отдохнуть в тенёчке и скушать взятые на дорожку фрукты. Внезапно, за спиной раздался голос:

– Ты что их кушаешь?! Они же ещё незрелые.

Я обернулась и ответила подошедшей, неслышно по траве, даме: «Уже больше двух недель кушаю. Хотите попробовать?».

– Я и сама могу себе сорвать, – ответила дама.

У неё свой сад, – подумала я. А женщина, между тем, продолжила:

– Они наверно дикие.

– На вкус вроде нет, – удивилась я, – а впрочем, я не сильно в них разбираюсь.

– Если ты говоришь, что уже зрелые, я лучше в супере куплю и попробую. Я все фрукты и овощи в супере покупаю.

– А что в саду у тебя они ещё не созрели?

– В каком саду?

– Ты же сказала, что можешь себе и сама сорвать…

– Я имела в виду сорвать с того же дерева, что и ты.

– С какого дерева? – удивилась я.

– Да с этого!

Я посмотрела в указанном направлении и увидела в нескольких шагах от себя старое дерево помело, густо усыпанное плодами. Мне стало смешно.

– Это помело, – сказала я, – а у меня клементин, на базаре вчера купила.

– Ты же сидишь здесь, – улыбнулась дама, – вот я и подумала, что с дерева сорвала…

– Ага, вместе с бананом и анноной, – засмеялась я, указывая на лежащие рядом со шкуркой от клементина плоды.

– Я иду на базар! – информировала меня на иврите женщина, неожиданно выскочившая наперерез из бокового проулка.

– Хорошо! – ответила я ей, также на иврите.

– Я иду на базар! – в её голосе послышалась настойчивость.

– Хорошо! – повторила я, а про себя подумала: ну идёшь и иди.