Мириам Дубини - Танец падающих звезд

— Ты что-то сказала, Килдэр?

— Список дат — это не совсем то, что лично я понимаю под словом «история».

— Интересно. И что же ты понимаешь под этим словом?

Моретти надеялась, что Эмма замолчит, но та заговорила еще громче:

— Нечто более сложное, чем сухая временная последовательность событий. Нечто, что принимает во внимание эволюцию мысли и общества, расстановку политических сил.

Моретти слушала, не сводя с нее глаз и бледнея при каждом слове. Ученица решила, что имеет право удвоить дозу.

— На мой взгляд, это совершенно бессмысленное задание.

— И чем, на твой взгляд, мы должны заняться на сегодняшнем уроке?

— Чем-нибудь полезным.

— Перестань! Что на тебя нашло? — зашептала побледневшая Лючия.

Эмма и сама не знала, что на нее нашло. Но остановиться уже не могла.

— Может, предложишь какое-нибудь новое задание, и мы представим его на рассмотрение в министерство образования? Знаешь, они очень внимательны к запросам учащихся. Ты, наверное, и сама об этом слышала.

— Нет, честно говоря, ничего такого я не слышала.

— Ну, значит, мы можем поговорить об этом с директором. Он все же ближе, чем министерство.

— Почему нет? Отличная мысль.

— Можно узнать, что именно ты ему скажешь? Я, например, выскажу несколько замечаний по поводу твоего поведения.

— А я — несколько замечаний по поводу вашей компетентности и дидактических методов.

Пожалуй, тут она перегнула палку.

— Эмма, хватит! — На этот раз Лючия пару раз ущипнула подругу за ногу, чтобы заставить ее одуматься. Но было поздно. Эмма шла в атаку с разъяренным лицом человека, требующего мести. И Лючия никак не могла понять причину этой внезапной ярости.

— Килдэр, предупреждаю: ты переходишь всякие границы. Я требую извинений.

Но Эмма уже не контролировала себя. Теперь ее ничто не могло остановить. В ее глазах застыла та же злость, что появилась во время ночного разговора с матерью. И то же разочарование.

— Я не сказала ничего такого, за что стоило бы просить прощения. Я готова повторить все это перед директором, если потребуется.

— Именно так мы и поступим. Ты повторишь все это перед директором и твоими родителями.

А вот и то, что ее остановит.

— Они будут вызваны в школу сегодня же. И завтра ты сможешь рассказать им о своем видении истории. Что скажешь?

Если бы в радиусе нескольких метров была темная комната и подушка, которой можно накрыть голову, Эмма бы спряталась от всех, как сделала накануне ночью.

Но перед ней была только парта, пустая без Греты. И с десяток испуганных глаз.

Отступать было некуда.

— Отлично, — гордо ответила рыжая.

Когда Ансельмо открыл глаза, солнце было уже высоко. Грета спала, беспокойно хмурясь во сне. Одна ее рука свисала с кровати. Он нежно положил ее руку на подушку, поцеловал в ладонь и ушел в ванную. А когда вернулся — Грета уже встала, оделась и заправляла постель.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила она, не поднимая глаз.

Ансельмо пристально посмотрел на нее. Она казалась нервной. Он взял ее за руку:

— Как ты?

Она не знала. Под ее кожей клокотал водоворот эмоций. Она плохо спала. Тысячу раз просыпалась и подолгу смотрела на него. Слушала его ровное дыхание и силилась понять, что произойдет с ними дальше. Сегодня Грета встретится с отцом, и они вернутся в Рим. И Ансельмо снова начнет преследовать светящиеся полоски в небе.

— Ты… я… мне страшно, — наконец выговорила она. — Я не хочу снова тебя терять.

Ее глаза наполнились слезами. Она сдержала их глубоким вдохом:

— Прости, я не должна так говорить.

— Я тоже не хочу тебя терять. Но я не знаю, что я должен делать.

Грета увидела, как его глаза затуманились, и отвела взгляд. Небо за окном было хмурым. Погода менялась.

— Вот бы сейчас появилась полоска, которая подсказала нам, куда идти.

Ансельмо проследил за взглядом Греты, уводящим в облака, и сильнее сжал ее ладонь:

— Сегодня мы знаем, куда нам идти.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Да.

— Все происходит именно тогда, когда должно произойти. Сегодня должна произойти встреча с твоим отцом. Я буду с тобой. Мы пойдем к нему вместе.

Грета опустила веки и поцеловала его. Когда она снова открыла глаза, в них больше не было слез.

— Что теперь будет? — спросила Лючия, когда они вышли из школы.

— Ты же все слышала, — ответила Эмма, открывая замок своего велосипеда. — Она вызовет моих родителей.