Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

А четыре года назад Иинума женился. Но девушке из их отдела, такая Ёсико там работала. Худенькая, голосок тихонький, на лисичку похожа. Только школу кончила, на четыре года младше Иинумы. Орита-сан обрадовался, думал — идеальная невеста для парня. Он ведь робкий, а такую кроху бояться не будет. Потом муж видит — невеста ходит довольная, счастливое, а жених какой-то кислый, нерадостный. Подумал, уж не подловила ли Ёсико парня, не заставила ли жениться силком. Может, он кого-то другого любит. Поговорил с ним начистоту — но деликатно так, не в лоб. Да нет, вроде бы все нормально. Ладно, сыграли свадьбу. Пожили они с годик, проблем особых не было, а потом Иинума вдруг раз — и исчез. Ии жене ни слова не сказал, ни на работе. Как в воду канул.

А в тот году них в отделе работы было невпроворот. Не было у мужа времени с Иинумой по душам поговорить, расспросить, как семейная жизнь складывается. То есть они, конечно, выпивали вместе, но все как-то на бегу, да и, потом, Иинума в основном отмалчивался. Один только раз о Ёсико разговор зашел. Мой спросил: «Ну как, хорошая жена из Ёсико получилась?» Иинума помялся и вдруг говорит: «Тут как-то прихожу домой, а моя зубная щетка вся на мелкие кусочки переломана. Ёсико, она маленькая, но сильная». Муж слегка опешил, а говорить что-то надо. «Хорошо, — говорит, — что сильная». Иинума голову повесил, помолчал, потом спрашивает: «Орита-сан, вы жирный бульон любите? Я терпеть не могу». Муж не понял. «А она все время варит? — спрашивает. — Ну скажи ей, что не любишь, да и дело с концом. Тоже мне повод для страданий». «Нет, — говорит, — не варит. Но…» — И молчит. Муж сидит ждет, что дальше будет. А Иинума решительно так: «Но от нее все время пахнет жирным бульоном. А я вообще никаких запахов не выношу. И жить с другим живым существом в маленькой квартире для меня мука. Не могу я спать, если рядом есть кто-то еще, будь то хоть морская свинка. Лежит, дышит. Ритм дыхания не такой, как у меня. Я от этого задыхаться начинаю».

Дослушав до этого места, Мицуко успокоилась: не Таро. Ее Таро, наоборот, так обожает запахи, что жить без них не может. А успокоившись, дальше слушать не стала.

— Ладно, пусть Ёсико-сан приходит, когда хочет. Пусть посмотрит, ее это муж или нет.

Тогда занервничала Орита-сан, сраженная подобным безразличием, и забормотала, что немедленно, сию же минуту позвонит Ёсико.

Так и сделала. Сообщила потрясающую новость, объяснила, как добраться до дома Китамуры-сэнсэй, однако Ёсико восприняла известие на удивление хладнокровно. Да и вопросы задавала какие-то необязательные:

— Надо ведь, наверно, что-то в дом принести? Не с пустыми же руками в гости идти… Как думаете, может, фрукты?

В общем, разочаровали они обе доброжелательницу, не такой она ждала реакции.

Ёсико явилась к учительнице с визитом в самом конце августа. Вечер выдался душный, пасмурный, небо так набухло влагой, того и гляди лопнет. Где-то вдалеке зычно откашлялся лев — это рокотнул гром. В сгущающихся сумерках через пролом в заборе юркнула худенькая фигурка, лица было не разглядеть только вспыхнули два глаза. В первый момент Мицуко подумала — мальчишка. Но фигурка приблизилась к крыльцу и оказалась молоденькой женщиной. Женщина покосилась в угол двора, туда, где сидел и смотрел на небо неподвижный Таро, потом перевела взгляд на Мицуко и представилась:

— Я — Ёсико.

Мицуко всполошилась, стала звать гостью в дом, а тут как раз и первые каплищи подоспели. Таро неторопливо поднялся и тоже направился к дому. На Ёсико взглянул мимоходом, интереса не выразил. Мицуко успокоилась. Какой еще Иинума? Подала чай.

Ёсико смотрела только на хозяйку, на Таро — ноль внимания. Он ушел в комнату, закрыл за собой дверь. А на улице творилось такое, что Мицуко решила закрыть окна. Только хотела встать, а Ёсико на нее как кинется, как схватит за обе ноги, как дернет! И сила у нее просто какая-то нечеловеческая. Бухнулась Мицуко на пол, лежит, на Ёсико смотрит. А глаза у Ёсико круглые, точь-в-точь такие же, как у Таро.

Гостья уселась на поверженную Мицуко сверху, содрала с нее шарфик, обнажила засосы на шее, понюхала их и строго так спрашивает:

— Телеграмму получали?

Мицуко только виновато головой покачала, совсем у нее в голове все перепуталось. Тогда Ёсико встала, достала из сумочки визитную карточку голубого цвета.

— Завтра жду вас у себя. Вот адрес.

Сказано это было таким величественным тоном, что у Мицуко не хватило духу ответить отказом. Посмотрела она в окно: терраса вся мокрая, с неба по-прежнему хлещет, но тучи чуть раздвинулись, выглянуло вечернее солнце и обеспечило дождю эффектную подсветку. Оглянулась на гостью — а той и след простыл.