Каору Такамура - Она (Новая японская проза)

Однажды в группе продленного дня появилась новая девочка, третьеклассница Фукико. Мальчишки ее изводили как могли — то, проходя мимо, тетрадку соплями измажут, то еще какую-нибудь пакость сделают. Видно, и в школе они вели себя с Фукико таким же образом. Новенькая не протестовала, не плакала, сидела тихо. Девочки же делали вид, что вообще ее не замечают, — не разговаривали с ней, не смотрели в ее сторону, и Фукико платила им той же монетой. Мицуко а этот день была какая-то вялая — глядела своими глазищами куда-то в пространство и, казалось, ничего не замечала. Может, не выспалась, а может, вдруг близорукость прорезалась. Так продолжалось весь первый урок. Но когда некий мальчик удачно метнул соплю прямо на тетрадку Фукико третий раз подряд, учительница подошла, крепко взяла его за руку и оттащила в угол комнаты, к шкафу. Проказник перепугался, вжал голову в плечи, думал, будет трепка. Но трепки не последовало, и когда преступник осторожно приоткрыл один глаз, то увидел, что Мицуко достает из ящика новенький блокнот (голубого цвета, на обложке изображена лисичка). От ужаса у мальчишки вспотели ладони, а Мицуко сказала:

— Собственные сопли коллекционируй сам. В своей тетрадке, понял? А для уроков на тебе другую, Дети немножко подумали и решили, что идея с двумя тетрадками (одна для коллекции, другая для уроков) им нравится. Поднялся шум — все стали требовать вторую тетрадку, но у Мицуко в запасе имелась всего одна лишняя, так что раздачу «коллекционных» пришлось отложить до следующей недели,

После занятий девочки почему-то не отправились домой, а застряли во дворе — сели в кружок на корточки и принялись сосредоточенно что-то рассматривать. Учительнице стало любопытно, она вышла из дома, заглянула поверх голов и увидела, что бригада муравьев пытается затащить в норку дохлую стрекозу. Стрекоза для норки была явно великовата, и муравьям приходилось нелегко, но они не сдавались. И еще Мицуко увидела одинокую удаляющуюся фигурку — это уходила Фукико.

— Девочки, вы почему не разговариваете с Фукико? — спросила Мицуко.

Школьницы уставились на нее с таким видом, словно никак не могли уяснить смысл вопроса. Потом одна удивленно протянула:

— Она же такая стра-анная.

— Чем странная?

— Голову никогда не моет. А иногда даже без носков приходит, — объяснила другая, и остальные подхватили:

— Она толстая!

— И пенал с Микки-Маусом у нее не фирменный!

— Вы бы видели, как она со скакалкой прыгает, — умора!

— У нее и папаша странный!

— Да-да! Он в какой-то «Голубой бар» ходит и там задницей крутит!

Мицуко внимательно все это выслушала, призадумалась, но ничего не сказала — резко развернулась и ушла в дом, а в доме ретировалась в самую дальнюю комнату и громко захлопнула за собой дверь.

А вот что произошло в августе, через несколько дней после того, как пансион «Китамура» закрылся на каникулы. Возле дома Мицуко появился неизвестный молодой человек на вид лет двадцати семи — двадцати восьми. Был он коротко стриженный, в белоснежной рубашке, отутюженных брюках и ослепительно начищенных туфлях, в руке держал старомодный кожаный чемодан. На приятеля Мицуко незнакомец был никак не похож, однако вел себя весьма уверенно: проник во двор через дыру в заборе и сразу же направился к Мицуко, которая чинила свой мотоцикл и потому была вся чумазая, растрепанная и, мягко говоря, не вполне одетая.

— Ну вот и я, — сообщил молодой человек.

Мицуко уставилась на него, разинула рот, но так ничего и не сказала, только испуганно вскинула руку к подбородку. Тогда незнакомец бесшумно поставил чемодан на ступеньку, снял часы и с чрезвычайной энергичностью помахал остолбеневшей Мицуко рукой. Потом обаятельнейшим образом улыбнулся и спросил:

— Телеграмму получали?

Все так же зачарованно глядя на него, Мицуко покачала головой и попыталась сосредоточиться — даже лоб наморщила, а молодой человек улыбнулся еще жизнерадостней и сказал:

— Зовут меня Таро. Может, и зря я называю вам свое настоящее имя, но уж больно оно мне нравится.

Мицуко заторможенно кивнула. Тогда Таро крепко взял ее за руку и потянул к крыльцу, будто это был его дом, а Мицуко пришла к нему в гости. В прихожей молодой человек снял свои сверкающие штиблеты, причем обошелся с ними довольно небрежно — зацепил носком за задник и скинул, не развязывая шнурков. Однако Мицуко заметила, что туфли встали на пол так ровненько, что ровнее не бывает.

Далее Таро взял Мицуко обеими руками за бока (ладони у него оказались не горячие и не холодные) и слегка приподнял. Снова спросил: