Вячеслав Лейкин - Нет счастья в жизни

Опухший от счастья.

С чемпионата мира по легкой атлетике (из Испании).

Комментатор: «Испанский режиссер влюблен в мужскую длину и совершенно игнорирует женскую высоту».

Перевертыш:

Палиндром иного буен, да на дне убого: ни морд, ни лап.

Еще один:

Леди в масти нарушу, да, но за то меня ловили: воля – немота, зона душу ранит, сам видел.

Оля (7 лет) про старшую сестру Сашу: «Она готова смотреть телевизор, не покладая глаз».

Придумывал с детьми азбуку в стихах.

На «Е» получилось: «Е – ежиха ждет ежат, что внутри ее лежат»

И еще палиндром: «Юнец-лирокоп, ты быт покорил, ценю».

Зенон (у Диогена Лаэрция):

«Скорбь есть неразумное душевное сжатие».

Из израильской газеты (белым по красному крупно): «За время вашей жизни в Израиле приходилось ли вам задуматься о связи между трудностями вашей акклиматизации в стране и проблемой запоров?»

Депутаты (народу):

– Мы ратуем за то, чтобы вам жилось еще лучше!..

Народ:

– Ратуйте! Ратуйте!

Мэтр – юному дарованию:

– Ну что ты строишь из меня старика Державина.

«Человек есть не что иное, как наблюдательный пост, затерянный в просторах необъяснимого» – сей спазм эстетизма принадлежит перу неулыбчивого Поля Валери.

Конец шестой главы «Мертвых душ»:

«Потребовавши самый легкий ужин, состоящий только в поросенке, Чичиков тот час же разделся и, забравшись под одеяло, заснул сильно, крепко, заснул чудным образом, как спят одни только счастливцы, которые не ведают ни геморроя, ни блох, ни слишком сильных умственных способностей».

Из словаря В. Даля:

«Кретины – юродивые горных стран Европы; они тупы, даже малоумны, уродливы, зобасты».

На рынке: «Мужчина, почему ничего у меня не покупаете?» – «Сказал бы, да будете смеяться». – «Скажите». – «Денег нет». Засмеялась.

Блез Паскаль: «Как пусто человеческое сердце, и сколько нечистого в этой пустоте».

Публилий Сир: «Изрядный острослов – дрянной человек». Будучи, по признанию некоторых, «изрядным острословом», по прочтении замечания этого впал в некоторую растерянность. Но ненадолго.

Вяземский П. А. Последняя строфа «Брайтона»:

С ума сойти от этой раскованности и версической, и сердечной.

Пока лечился, покалечился.

Развить в себе способность быть неблагодарным всем и во всем – и практически ты свободное существо. Правда, рылоликое.

О стихах некоторой Алины Витухновской некая Елена Грандова: «Ее творчеству свойственна игра с аллюзиями, вообще игра. В геометрическом пространстве ассоциативного мышления пульсируют парадокс, недоговоренность или, напротив, по-детски ясно выраженная и оттого кажущаяся усложненной мысль».

Сие – не просто абзац, а полный абзац.

Пара изобретений (увы, незапатентованных):

1. Любителю похрапеть надевается на ночь некий намордник с микрофончиком и усилителем. Усиление идет в наушники, которые храпуну этому тоже надеваются. Эффект предположительно должен быть оглушительным.

2. Вставные челюсти, как у некоторых – очки, на груди на цепочке либо тесемочке висят. Когда приспичит, вставляешь и пользуешься. По-моему, удобно и по-своему оригинально.

На Сенной площади одна старушка сказала приятельнице своей: «К Пасхе яйца подскочили».

…Как все равно серп и молот проглотил.

Жизнь – это сказка. О потерянном времени.

22-летний Батюшков пишет Гнедичу: «Если я проживу еще десять лет, то сойду с ума». И что же? По прошествии обозначенного срока с ним это самое и начало происходить.

А это невероятное прозрение семнадцати-еще-летнего Лермонтова – «Кровавая меня могила ждет, / Могила без молитв и без креста, / На диком берегу ревущих вод…»

Сел на диету, да так основательно, что уже и не встал.

Я не толстый, я просто опух от невидимых миру…

Театр сатиры есть, а чувства сатиры не бывает. Зато есть чувство юмора, но вот Театра юмора почему-то не наблюдается.