Ольга Лукас - Бульон терзаний

– А ты считаешь, что нормально с ним разговаривал? – ответила вместо нее Евлампия Феликсовна. – Тебе понравится, если я тебе чаевые начну совать?

– Он первый про штрафы начал, – заюлил директор по производству.

– А давайте вот что, – вышла на середину Елена, – давайте не будем выяснять, кто в чем виноват, а просто сейчас к нему все поедем. Поможем, если помощь нужна. Ну и вообще, поддержим.

– Извинимся! – вторила Ульяна.

– Извиниться – это правильная мысль, – ввернула Сапелкина-жена. Муж ее согласно кивнул.

– Вот вы тогда за меня извинитесь, – нашел выход Борис Станиславович. – Скажите, что я текст уже записал на диктофон. Слушаю в пробках. Кое-что запомнил. Ну и так… объясните, как вы умеете, что я не со зла.

И потихоньку улизнул.

– Если танцы на сегодня закончены, то я еду домой, – объявила Ядвига.

– Вам разве не жалко Владимира? – удивилась Нина.

– А ему разве станет лучше от того, что я к нему заявлюсь во главе вашей делегации? Вы бы хоть позвонили, предупредили. Может быть, человек там лежит в пижаме, грязный, небритый.

– Голодный, холодный, в нетопленой лачуге! – дорисовала картину Елена. – И не может даже сходить за лекарствами или чаю себе заварить. А тут приедем мы и все устроим.

– А с чего вы, вообще, все взяли, что он болен? – спросила Ядвига.

– Так он же сам… И голос такой был… – начали было княжны.

– Не верьте голосу артиста. А вдруг болезнь его – мнимая, и это такой трюк? Такой способ привести вас в чувство, чтоб не смели больше хамить режиссеру?

– Вы, вообще, на чьей стороне? – тихо спросила Ул ья на.

– Я, котик, на стороне здравого смысла. И я тут одна.

– Если это такой способ – то мы тем более должны поехать, – сказала Елена. – Чтоб он увидел, как мы привелись в чувство.

– Воля ваша, господа, – презрительно улыбнулась Ядвига, – а я – домой.

– А можно мы поедем к режиссеру? – робко спросила одна княжна.

– Наша репетиция окончена. После окончания танцкласса я за вас не отвечаю. Или вы думаете, что я вас всех удочерила? Езжайте куда хотите.

За Ядвигой закрылась дверь. Горюнин выскользнул следом – не очень-то на него и рассчитывали.

– И как мы к нему поедем? – вдруг спросила Евлампия Феликсовна. – Кто-то был у него уже?

Все промолчали. И Ульяна – тоже. Если честно, она в тот раз не запомнила даже название улицы.

– А вы нам скажете, – нашлась Елена. – В отделе кадров должен быть адрес.

– Я не разглашаю личную информацию о сотрудниках! – строго отвечала Евлампия Феликсовна.

– Даже для пользы сотрудников? – удивился Эдуард Петрович.

– Ни под каким видом!

– Я разглашаю! – сказала Нина. – Когда у меня лежал виленинский договор, я на всякий случай переписала его адрес. Мало ли – послать курьера. Ну что, едем?

Договорились быстро собрать вещи, запереть кабинеты и встретиться внизу, на стоянке. По пути княжны захватили в плен Таира, и он, хочешь не хочешь, присоединился к спасательной экспедиции.

Охранник мебельной парковки поднял шлагбаум и выпустил на улицу целую кавалькаду. Впереди ехала Елена. На штурманском месте устроилась Нина, вооруженная картой и адресом, сзади сидели Ульяна и Федя. Следом двигался экипаж Эдуарда Петровича, в который, на зависть прочим княжнам, была допущена только Лариса. Под номером три стартовала Евлампия Феликсовна с супругами Сапелкиными. Замыкал процессию складской фургончик. За рулем сидел Таир, а в грузовом отсеке тряслись княжны, которым нигде больше не хватило места.

Елена мчалась вперед, и все светофоры тут же переключались на зеленый, и другие автомобили сторонились, чтоб дать ей дорогу. «Налево. Теперь направо, – командовала Нина. – Нужный дом должен быть вот тут… Вот, угловой».

– Справа въезд во двор, – указала Ульяна. – Теперь сюда. Мимо помойки, вон к тому зеленому гаражу. Вот. Около этого подъезда.

Елена лихо припарковалась.

– Ну, ребята, ждите остальных, а я пойду предупрежу его, – сказала она.

– Тут так холодно! – жалобно сказала Ульяна.

– Ладно, идем. Нина, пошли тоже. Мальчик справится сам.

И они удалились.

– Мальчик справится, – передразнил ее Федя. – Куда он денется!

Сверившись со своими записями, Нина набрала на домофоне код квартиры. Послышалось противное пиликанье. Потом Владимир тихо спросил:

– Кто там?

– Это мы, артисты! – весело крикнула Елена. – Приползли на коленях просить прощения!

На домофоне вспыхнула надпись: «Открыто».

Поднявшись на второй этаж, девушки обнаружили, что дверь в квартиру Владимира не заперта. Тихо, на цыпочках, вошли внутрь.