Хьюго не любит тратить время зря — он всегда тараторит так, будто куда-то опаздывает.
— И первый наш лот на сегодня — превосходный сервант, — с этими словами он простирает руку вправо, где двое мужчин со вспотевшими от натуги лбами втаскивают на постамент массивный буфет из темного дерева, давая возможность присутствующим оценить этот лот, в случае если кто-то не успел рассмотреть его до начала аукциона.
— Он находится в прекрасном состоянии, — комментирует Хьюго. — Итак, кто даст за него сотню евро?
Он обводит взглядом весь зал, глаза его так и бегают — боится пропустить чью-нибудь ставку. Некоторые участники аукциона стараются как можно громче заявить о своих притязаниях на тот или иной предмет, при этом высоко поднимая свои таблички с номерами, но кое-кто предпочитает едва заметно кивать головой или поднимать один лишь палец. Но сейчас, похоже, никто не выказывает ни малейшего интереса к этому серванту. Люди всегда боятся быть первыми: все ждут, пока Хьюго снизит стартовую цену.
— Семьдесят пять евро? Кто даст семьдесят пять?
И снова тишина. Хьюго тяжело вздыхает и придвигает свое кресло поближе к столу, будто понимая, что ему предстоит долгий день и придется уговаривать, буквально упрашивать присутствующих сделать хоть одну ставку.
— Давайте же, леди и джентльмены. Ведь наверняка кто-нибудь да не пожалеет за этот сервант из превосходного красного дерева семидесяти пяти евро. Такая цена — грабеж среди бела дня!
Гробовое молчание.
— Быть может, тогда пятьдесят? — Он пытается скрыть отчаяние в голосе, но тут его взгляд устремляется к последним рядам зала — наконец-то кто-то сделал первую ставку, и — хотя Хьюго и делает вид, что все в порядке — облегчение на его лице читается совершенно ясно.
— Ваши пятьдесят евро, сэр, благодарю. Кто даст пятьдесят пять?
Кто-то еще поднимает руку.
— Пятьдесят пять — леди в первом ряду. Шестьдесят?
Так и начинается эта игра, двое участников торгов по очереди повышают цену, пока она в конечном счете не достигает ста десяти евро, после чего снова возникает пауза.
— Сто десять? Кто-нибудь еще хочет предложить больше? — Внешне Хьюго сохраняет спокойствие, но я-то знаю, что в душе он доволен. Какой-то миг все молчат, ожидая, что второй участник торгов за этот лот сделает новую ставку. Однако он не повышает цену, и Хьюго с силой опускает молоточек на стол.
— Продано!
Победительница из первого ряда поднимает свой номерок, и ассистентка Хьюго, сидящая подле него, ставит нужную цифру в ноутбуке, который стоит перед ней на столе. И вот он стремительно переходит к следующему предмету из списка. Хьюго не любит ходить вокруг да около — да он и не может позволить себе такой роскоши, учитывая тот факт, что в списке значится более тысячи лотов.
Из первой половины списка меня ничего не заинтересовало — придется немножко подождать. Но в аукционном зале никогда не бывает скучно, меня всегда занимает сам процесс торгов. Быть может, дело в том, что туда часто приходят люди, которые не собираются ни на что ставить. Я украдкой смотрю налево. В конце нашего ряда на самом краешке деревянной кухонной табуретки примостилась женщина средних лет, одетая в плащ, — в руках она держит каталог, где записывает все цены, за которые уходит в руки покупателей каждый лот. Она — здешний завсегдатай, я встречаю ее каждый раз, когда прихожу, но на моей памяти она так ни разу ничего и не купила. Она даже ставок не делает — просто сидит, записывает цены. Странно, конечно, но она ведь не одна такая. Здесь много кто занимается тем же самым — возможно, такими людьми движет любопытство, скука или даже эксцентричность, как знать?
В течение часа я становлюсь обладательницей подставки для шляп, чудесного старинного фарфора, который стал пользоваться в последнее время огромным спросом, и маленьких часов, которые, правда, нуждаются в ремонте. На очереди — тот мраморный столик. Я ни на миг не сомневаюсь в том, что мы сумеем его перепродать — конечно, на нем видна парочка царапин, придется над ним поработать, но людям нравятся такие французские вещички, да и краску можно подновить.
— Наш следующий лот — этот чудесный столик для умывальных принадлежностей. Лот составной, к столику прилагаются эти коробки со всякой всячиной, — сообщает Хьюго, и двое его помощников выносят заявленный предмет и упомянутые шкатулки в центр зала. Рут едва заметно подталкивает меня локтем, и я киваю. Нет нужды напоминать — я ведь именно его ждала все это время.
Читать дальше