Ханс Хенни Янн - Это настигнет каждого

Г.: Я этого не (...). Я всего лишь убил твою сестру. Она ради меня разделась, легла на землю. Когда ее чувства, хотя она была готова меня принять, вдруг обратились в полную противоположность, я испугался, почувствовав себя беспомощным, униженным; но я только отвернулся от нее и намеревался уйти. Когда же она начала оскорблять моего отца, человека, которого я никогда не видел, но любил, как никакого другого (...), чье семя оказалось настолько хорошим, что я вырос здоровым и привлекательным, был сочтен достойным того, чтобы дать мне в сотоварищи ангела,- тогда душа моя окаменела; и я стал ничем. Я позабыл, что все во мне - мой внешний облик, простодушная необузданность чувств - досталось мне от отца. Я ощущал себя сыном шлюхи, а не девушки, из девятнадцатилетнего лона которой вышел на самом деле... и которая, несмотря на всю бедственность своего положения, так несказанно мне обрадовалась; я казался себе отродьем тридцатипятилетней курвы, соблазненной во время пьяной оргии за два талера. Я, как социальное существо, опустился на самое дно... Короче, я натянул кожаные перчатки, обернулся, упал на колени рядом с головой Агнеты... Внезапно, как если бы был внезапно надломившимся деревом. И задушил ее. И, еще делая это, знал, что она не достойна любви, она - только теплый футляр для драгоценности моих чресл. Знал, что ты, брат, станешь теперь моим возлюбленным... потому что только с тобой я действительно могу слиться. Моей дикой натуре вполне соответствовало бы, если бы я насладился - из мести, ради торжества - этой лежащей передо мной обнаженной молодой женщиной, которая уже не дышала, но еще не утратила телесного тепла. Однако на такое я уже не был способен. Я чувствовал исходящий от Агнеты запах твоей кожи; но от нее разило еще и смертным потом. Я вспомнил дни, когда мы с тобой были вместе, мальчиками.

М.: Тогда мы были сыты друг другом.

(Невозможно просто совершить какой-то поступок - и перенестись из жизни с ее переживаниями в вечность. Потому что вечность предполагает существование вечного прошлого, которое есть ее неотъемлемая часть, как и вечное будущее. В забвении этого обстоятельства - обычная логическая ошибка тех, кто рассуждает о небе. Нет никаких вечностей наполовину. )

<<���Ручная крыса Гари, в его сарае: внезапно откуда-то выскочив, она подобралась к лицу Матье и начала слизывать кровь (чему Гари воспрепятствовал).

Г.: «Это говорит в твою пользу - что ты ей нравишься».

Гари, сняв с себя куртку, набрасывает ее на плечи Матье, которого бьет озноб, сам же принимается штопать порванную одежду раненого. Чистый носовой платок, найденный в кармане Матье, Гари использует, чтобы сделать повязку для живота, а рану на лбу перевязывает своим, грязным платком, который предварительно выстирал и смочил слюной (поскольку уверен, что совершенно здоров и что слюна у него незаразная).

Г.: «Я никогда не входил в компанию тех парней, я ведь из самых низов ».>>

<< Отец говорит Матье:

Ты себя губишь. И если бы ты привел в дом какого-нибудь мальчишку с улицы, я бы не возражал.

М.: Я вовсе не аскет.

От.: Догадываюсь, что ты хочешь сказать. Это и не соответствовало бы твоему возрасту.

М.: Микеланджело, Клейст, Гёльдерлин, Андерсен тоже избрали для себя такой образ жизни - с той только разницей, что они страдали и им казалось, будто их преследуют какие-то высшие силы; тогда как я свободен и доволен своим предназначением... Именно потому, что Гари, мой друг, устроен иначе, чем я.

От.: Твое последнее утверждение - ложь. Ты страдаешь. Тебе необходимо проснуться. >>

<< Один из подростков: Для начала отрежь этому душегубу яйца: пусть почувствует, что значит лишиться всех удовольствий. (Общее одобрение; но не со стороны вожака, у которого в руке нож.)

М. позже мучается по ночам кошмарами. Он часто плачет в постели, Гари его утешает. М. иногда спрашивает, в самом ли деле Г. уберег его от кастрации. Ответ Гари: Да. Пойми: чего не было, того не было. А что такое чуть было не случилось, уже никакого значения не имеет; это даже меньше, чем дурной сон.>>

<<���Когда тебя убивали, ты получил, помимо всех прочих ран, еще и душевную травму. Ты слишком привязан к Гари. И эти путы привязанности необходимо порвать. Они неестественны. Из-за них ты погубишь себя, психически + телесно. (Я тебе друг.)>>

Поминальная трапеза

В Доме паромщика

Гари рассказывает историю: его мать в кровати, он на кресле-кровати, две простыни (из-за пятен). Он плачет, потому что думает о своем отце. Распределение его любви: На первом месте отец, на втором - Матье, на третьем - мать. Мать рассказывает, как родился Гари, как она радовалась новорожденному; ее падение началось позже.