Андре Бринк - Перекличка

— Подождите, — сказал Баренд. — Слушай, Галант, ты теперь не будешь купаться с нами, когда тут будет Эстер.

Тон, которым он это произнес, так напомнил мне папин, что я невольно вздрогнул.

— Почему? — спросил Галант.

— Потому что она девочка.

— А как же тогда вы?

— Она такая, как мы, а ты не такой.

Я оглянулся назад и увидел платье Эстер, мелькавшее за деревьями. Через несколько минут она снимет его и как обычно будет купаться голой. Но что случилось за эти месяцы? Отчего у меня при этой мысли вдруг перехватило дыхание? Впервые в жизни, позабыв обо всех наших прежних ссорах, я был на стороне Баренда, а не Галанта. Если не считать того, что я бы с удовольствием отослал прочь и самого Баренда. Но Галанта мне обижать не хотелось, ведь он был моим другом. Мне было перед ним неловко.

Некоторое время я не знал, что делать. А потом, опустив голову и смущенно чертя ногой круги на земле, пробормотал:

— Галант, я забыл сказать тебе. Папа велел передать, чтобы ты присмотрел за гнедой кобылой. Она хромает.

Он, должно быть, понял, что я вру. Но лишь сощурил глаза и язвительно спросил:

— А кто, собственно, собирается купаться? Утки загадили всю воду.

Мы с Барендом молча смотрели, как он удалялся, поддавая босой ногой камешки.

— Зачем ты соврал ему? — спросил Баренд.

— Не мог же я просто так прогнать его.

Баренд что-то раздраженно буркнул. Но прежде чем успела вспыхнуть ссора, к нам подошла Эстер.

— А что случилось с Галантом? — спросила она.

— Ему расхотелось купаться, — ответил Баренд, глядя куда-то в сторону. — Сегодня мы пойдем втроем. — Мне показалось, что он торопится. — Ну что, пошли? Нечего торчать тут весь день.

Мы шли через заросли кустов и деревьев к запруде, странно смущенные, словно никогда не бывали тут прежде, словно случилось нечто такое, к чему мы были еще не готовы, словно ощущали на себе пристальные взгляды взрослых.

А подойдя к запруде, еще долго медлили, используя любой предлог, чтобы протянуть время: бросали в воду голыши, гонялись за утками, шлепали босиком по грязи, глазели на свисавшие с деревьев остатки прошлогодних птичьих гнезд.

— Ну что, Эстер? — спросил наконец Баренд. — Ты будешь сегодня купаться?

— А тебе какое дело? — сказала она. — Что это с вами сегодня?

Обиженный тем, что она своим замечанием как бы объединила меня с Барендом, я решил покончить с этим.

— Давайте кто первый окажется в воде? — предложил я.

Но они не двинулись с места.

— Снимай платье, — потребовал Баренд.

— Зачем?

— Может, ты собираешься купаться в платье?

— Что это с тобой?

— Давай, или ты боишься?

Она пристально поглядела на него, потом спокойно закинула руки за спину, чтобы развязать завязки на платье. Мы уставились на нее так, словно видели впервые. В горле у меня пересохло, я не мог даже глотать.

— Нет, — вдруг заявила она, опустив руки. — Сегодня мне что-то не хочется купаться.

— Снимай платье! — заорал Баренд, снова подражая отцовской манере отдавать приказания.

Губы Эстер упрямо дернулись, и она повернулась к нам спиной. Баренд резко рванулся вперед, словно хотел остановить ее. Я уже готов был броситься за ним, чтобы помешать, но заметил в нем какую-то непривычную робость. И вдруг он принялся уговаривать ее, в голосе его слышались интонации, которых я никогда прежде у него не знал:

— Если ты снимешь платье, я дам тебе сахара, сколько попросишь.

Она обернулась и, подняв брови, то ли удивленно, то ли вызывающе поглядела на него.

— А твою новую тележку? — спросила она.

— Все, что хочешь.

Я затаил дыхание, пораженный столь не свойственной ему вспышкой щедрости.

— И змеиную кожу? — упрямо продолжала она.

— Я же сказал: все, что хочешь.

— А ты позволишь мне выстрелить из твоего ружья, когда мы пойдем на охоту?

Он немного поколебался, но потом все же кивнул.

Она стояла, молча обдумывая ситуацию. В воде плавали и ныряли утки. Я отвлекся, глядя на прозрачные крылья стрекозы. Далеко во дворе кудахтали куры.

— Ну пожалуйста, — сказал Баренд.

— Прекрати это, слышишь! — набросился я на него. — Эстер, не позволяй ему!

— Нет, — спокойно сказала она. — Сегодня я, пожалуй, не буду купаться.

А затем отвернулась и пошла прочь.

Я ожидал, что Баренд сорвет злость на мне, но он лишь отошел в сторону, уселся на корточки и принялся сосредоточенно месить глину. Я готов был заплакать.

Через некоторое время он швырнул комок в воду и сердито обтер руки о штаны.