Павел Минайлов - PR-проект «Пророк»

— Алло, — раздалось в трубке.

— Здравствуйте, Евгений Александрович, — выпалил Терещенко.

— Здравствуйте, здравствуйте, Виктор Иванович. Что-то я не пойму нашего мэра, — сразу перешел он к делу.

— Что вы имеете в виду?

— После скандала со строительством делового центра он так ни разу четко и не выступил. В каком городе, в конце концов, это происходит? Мне что, самому ему звонить?

— Евгений Александрович, прошло-то всего два дня… Еще не ясно, что там на самом деле. Возможно, ждет сигнала…

— Кто, в конце концов, мэр, мы или он? Кто должен знать? Сегодня же на имя Шустера доклад от мэра и свои соображения по реакции. К трем часам.

— Но…

— Что-то неясно? — Голос замминистра в трубке звенел.

— Я попробую, — сказал Виктор Иванович, слыша уже короткие гудки. Потом вызвал секретаршу:

— Аня, соедини меня с мэрией.

Через минуту в кабинете раздался новый звонок. Терещенко взял трубку:

— Мэрия?

— Переключаю, — ответила Аня.

— Приемная мэра слушает, — прозвучал другой женский голос.

— Главный на месте? — спросил Терещенко.

— Нет, Виктор Иванович, пока нет.

— Кто есть из помощников?

— Иванов, Корнеев…

— С Корнеевым соедините… Что же это такое, господин Корнеев? — ответил он на приветствие. — Второй день скандалим, а мы не в курсе. Почему у нас нет информации…

— Она как раз у меня на столе — сегодня пришлю по факсу, как только шеф придет.

— Ладно. Жду. Как только подпишет, сразу — мне. Это срочно. Ясно?

— Ясно, Виктор Иваныч.

Терещенко положил и снова поднял трубку.

— Аня, кто там у нас?

— Курилин из «Национальной». Можно?

— Пусть заходит.

Терещенко открыл красную папку, лежавшую верхней в стопке на его столе. На первом листе в самом верху крупными буквами было написано: «„Национальная газета“ в течение последнего месяца на своих страницах проводит дискуссию по вопросам глобализации. Подавляющая часть выступлений содержит критические отзывы по поводу взаимопроникновения национальных финансовых систем, делаются опасные намеки на зависимость России от некоего международного финансового капитала. Считаю, что в этом проявляется линия редакции на отрицание преимуществ рынка на межгосударственном уровне и отражение в негативном свете текущих реформ в стране. Подпись: начальник управления центральной прессы…»

Читая записку, Терещенко слышал, как открылась и закрылась дверь в кабинет. Захлопнув папку, он поднял глаза. Перед ним стоял грузный человек лет сорока в черном пиджаке и желтом галстуке.

— Что же это у нас получается, господин Курилин? Превращаемся в оппозиционный листок? Надоела господдержка, или давно не было налоговой проверки?

— Здравствуйте, Виктор Иванович, — жалко улыбнулся грузный человек. — Разрешите? — Он присел за стол. — А в чем дело?

— Что это за дискуссию проводит ваша газета?

— По глобализации?

— По глобализации. Вы что, считаете, что прогресс уже не для нас? Зовете назад?

— Да нет, если кто-то из авторов…

— Вы главный редактор или не главный, что это за авторы?

— Но мы же должны представить разные точки зрения…

— Вы бы еще опубликовали коммунистов или… или адвентистов какого-то там дня.

— А при чем здесь адвентисты?

— Не уводите разговор! Чтоб этого больше не было.

— Разрешите? — робко произнес Курилин.

— Что?

— Я считаю, что необходимо представлять разные точки зрения. Наши читатели должны видеть, что мы — независимая газета.

— Независимая от кого?

— Ну… что мы — объективная газета.

— Так и пишите объективные вещи. Вы что думаете, я не понимаю, о чем вы говорите?

Курилин молчал.

— Да. Должны быть разные точки зрения, но надо уравновешивать, смягчать. Есть, в конце концов, точка зрения редакции?

Грузный редактор кивнул. Терещенко продолжал:

— Что, мало экспертов, которые видят, в отличие от вас, преимущества глобализации, так сказать, перспективы? Или вы уже не можете взять у них интервью?

— Не знаю, можно ли так однозначно судить… Глобализация — сложный многогранный процесс… И что из этого выйдет, никто не знает.

— Вы-то понимаете, что она неизбежна? — Терещенко, похоже, успокоился, и в вопросе слышался искренний интерес.

— Я-то понимаю.

— Тогда, как говорится, расслабьтесь и получайте удовольствие. А сейчас — работать! И чтоб такого больше не повторялось.

— Виктор Иванович, я думаю, может, опубликовать эту дискуссию отдельным изданием? — Встретив хмурый взгляд Терещенко, он поторопился добавить: — С учетом ваших замечаний, конечно. И пока еще не все материалы даны. Вы правы — мы шире представим другие точки зрения. Хотелось бы дать вам посмотреть…